– Нет, спасибо. – Кен улыбнулся ей, и она заметила, как Денни с хмурым видом перехватил эту улыбку. – Мне, пожалуй, достаточно.
Кен съел только одну порцию, несмотря на то что любил приготовленное Эрин жаркое, и, опустошив свою тарелку, откинулся на спинку стула.
– Еще есть кекс, – предложила она и в то же мгновение почувствовала, что кухню заполняет запах подгорающих ананасов. – О черт!
Эрин оттолкнула свой стул и бросилась к плите, но Денни опередил ее и, схватив держатель для формы, вытащил кекс, а Эрин разочарованно посмотрела на его почерневшую верхушку.
– Подгоревшую часть можно соскрести, – предложил Денни, чуть улыбнувшись, и она, встретившись с его взглядом, заметила, что его глаза потеплели в первый раз с того момента, как он появился на пороге кухни. – На вкус он будет хорош. Как, Тим?
Эрин услышала хихиканье и, обернувшись, увидела, как Тимми закатил глаза. Предположив, что у нее за спиной Денни делал то же самое, она в сердцах выхватила у него форму, не подумав о том, какая она горячая. Вскрикнув от боли, Эрин уронила форму на бело-голубой кафельный пол, обуглившийся кекс превратился в крошки, а липкая сладкая верхушка разлетелась по всей кухне.
– Принеси масло, Тимми, – попросил Кен, осмотрев ее ладонь.
– Ничего страшного, – успокоила она Кена.
– Надеюсь, ты не собираешься оставаться? – обратился Кен к брату, глядя поверх головы Эрин.
– Что ты под этим подразумеваешь?
– Сказано вполне понятно, – ответил Кен. Смазав теплым маслом руку Эрин, он отставил бутылочку, но нежно задержал ее руку.
– Наверное, я изрядно отупел с тех пор, как уехал отсюда, – заметил Денни, наклоняясь, чтобы поднять форму для кекса. – Почему бы тебе просто не сказать то, что ты хочешь сказать?
– С мамочкой все в порядке? – Тимми стал рядом с ними, внимательно глядя на взрослых. – Дядя Кен, почему ты не хочешь, чтобы папочка остался?
Выпустив руку Эрин, Кен легонько поцеловал ее в щеку и направился к задней двери, через которую не более часа назад вошел Денни. Он не ответил на вопрос Тимми, а прежде он никогда так не поступал.
– Я не вернусь. – Он обернулся и строго посмотрел на Денни. – Несомненно, мама увидит тебя до отъезда.
Дверь закрылась, а Денни недоуменно смотрел ему вслед.
– Куда он пошел?
– Несколько лет назад он приспособил под жилье старый фургон, – пояснила Эрин. – Он не хочет уезжать из дома, но хочет уединения.
– По крайней мере соседи не будут болтать, – сделал вывод Денни, взглянув на нее.
– Что ты хочешь этим сказать?
Денни не ответил. У них с Кеном всегда было больше общего, чем каждый из них предполагал. Она со вздохом отвернулась и принялась убирать со стола, оберегая обожженную руку. На завтра еще осталось много тушеного мяса, да и картошки тоже, а что касается ее особого кекса…
Никогда не задумывай обед. В последние двадцать четыре часа у нее все не клеится. Эрин взяла со стола форму, вытряхнула ее содержимое в контейнер для мусора и постучала ею о край раковины из нержавеющей стали.
– Мам!
– Я испеку тебе другой, Тимми. Этот пропал.
Она прошла к столу мимо него и Денни, стараясь держаться к ним спиной, и стала счищать остатки еды со всех тарелок на одну, а потом в мусорный бачок.
– Пойдем, Тим. – Она услышала, как открылась дверца холодильника, и тихий голос Денни напомнил ей об их первой размолвке вскоре после свадьбы. Как и большинство мужчин, он, по-видимому, не знал, как успокоить рассерженную женщину, и предпочитал удрать. – Давай отнесем эту морковку Кемосабе. Я не зашел к нему по дороге сюда, и он, наверное, тоже по-настоящему сердит на меня.
Задняя дверь закрылась за мужчиной и мальчиком, но Эрин не взглянула в их сторону и не передала с Тимми привет, как она обычно делала, когда он брал лакомство для лошади Денни. В течение всех этих лет и даже еще час назад ей в голову не приходила мысль, что Денни может действительно вернуться. Но она не станет приглашать его в этот дом – даже на одну ночь.
