Нанок по книгам Ушакова хорошо знал об этой экспедиции, но впервые доводилось слышать живого участника.
— Грамотных среди эскимосов тогда не было, — продолжал Тихон Иванович. — Все перемешалось у них — и новое в старое. Это у меня как-то не укладывалось. Вот тот же самый Йерок, вроде бы парень с головой. У него, помню, был очень хороший и дорогой бинокль. Он говорил, что купил его за пять шкур белых медведей. А чуть что — начинал шептать заклинания и вообще частенько упоминал духов… Сейчас народ стал совсем другой. Я ведь отца твоего знаю с малых лет. Уговаривал его, чтобы пошел учиться дальше, ведь из него мог получиться отличный судоводитель. Море он чувствует, как хороший музыкант скрипку. А, вот не захотел: буду хорошим охотником, говаривал он мне и смеялся. Я все упирал на свой пример. Сначала закончил школу, потом техникум, а потом уже Высшее арктическое морское училище. Как ни приеду, хвалюсь перед ним, а он смеется… Но человек он хороший, душевный и справедливый.
Капитан потрогал ладонью самовар и включил.
Самовар запел. Тихон Иванович послушал, склонив набок голову.
— Да, Север имеет волшебство. Притягивает раз и навсегда. Не хотите больше чаю? Ну тогда поднимемся на мостик. Через полчаса будем в Чаплино… Вы сюда надолго?
— Дня три побуду.
— Прекрасно. На обратном пути могу забрать вас.
— Да вы не беспокойтесь.
— Будете отцу писать — привет от меня передайте. Он меня должен помнить.
— Обязательно передам.
Корабль входил в бухту. Впереди чернел маленький низкий островок.
— Знаете, как называется этот остров? — спросил капитан.
Нанок отрицательно мотнул головой.
— Остров Матлю. Именем моего друга назван.
Нанок слышал о Матлю. Это был первый коммунист из эскимосов, основатель колхозов на этом побережье. Шаманы и богатые владельцы вельботов и байдар не раз стреляли в него, запугивали и пытались подкупить. Долгие годы он был бессменным председателем колхоза в Чаплино.
Проходя мимо острова, капитан дал продолжительный приветственный гудок.
На низком галечном берегу показались строения — маленькие домики и среди них два двухэтажных здания, одно из них ярко-зеленое, видимо, недавно выстроенное.
— Близко, к берегу мы не подойдем, — сказал капитан Наноку. — На шлюпке вас высадят. А дня через три, как договорились, зайду за вами.
Он крепко пожал Наноку руку и проводил к борту, за которым на воде уже качалась, поджидая Максима, маленькая моторная шлюпка.
7
В Чаплино все учреждения располагались в одном доме.
Туда и проводил Нанока молодой эскимос с удивительно подвижным лицом.
Парня звали Анахак. По дороге он успел обо всем расспросить Нанока и дать общее представление о положении дел в Чаплино, являющимся отделением совхоза, центральная усадьба которого находилась в селении Кытнотан.
— Наша заведующая поехала в Провидение. Деньги должна привезти. Зарплату. А сегодня суббота. Если она к шести не приедет — катастрофа будет.
Последнюю фразу Анахак произнес на русском языке.
— Почему? — встревожился Нанок.
— У нас спиртное продается только один раз в неделю — в субботу. Понимаешь, что может произойти? — В голосе слышалась тревога.
— На корабле ее не было, как же она приедет? — сочувственно произнес Нанок.
— Да тут на машине езды всего час, — махнул рукой Анахак. — На газике поехала. А вдруг что с машиной случилось? Надо кого-нибудь послать навстречу.
Возле гаража двое эскимосских парней в засаленных комбинезонах копались в машинах. Один в самосвале, другой в грузовике.
— Слушай, Тагъен! — крикнул Анахак.
Один из парней, тот, который стоял у грузовика, обернулся.
— Взял бы и поехал навстречу Раисе Петровне, — сказал ему Анахак. — Может, что с машиной у них случилось? Я бы мог с тобой, да вот научного сотрудника встречаю. — Анахак кивнул на Нанока.
Тагъен почесал в голове, кивнул и полез в кабину. Машина взревела и понеслась по улице, подняв за собой пыльное облако. Проводив грузовик внимательным взглядом, Анахак повернулся к Наноку и облегченно улыбнулся.
На доме развевался красный флаг. Здесь был сельский Совет.
— Охота у нас плохая, — продолжал прерванный рассказ Анахак. — В нашу бухту зверь не заходит. Зря мы покинули старое место. Думали, что здесь будет лучше: рядом порт, строиться будет хорошо и легко. Строим, правда, много, но для чего? Когда у эскимоса нет хорошей морской охоты, он и во дворце не захочет жить. Настоящая жизнь, когда ты держишь в руке гарпун и от волнения сердце твое хочет выскочить из груди. Ты науканский, должен знать, что это такое…
