Элизия почувствовала, как ярко вспыхнули ее щеки. В очередной раз, что случалось за последние месяцы довольно часто, Джервейс молча пресек еще один ее импульсивный порыв. Она действительно могла бы кинуться ему в объятия, если бы он не помешал ей сделать всеобщим достоянием то, что касалось только их двоих, разыграв страстную сцену на глазах маленькой армии любопытных слуг, расставлявших столы для предстоящей трапезы.
– Нет, Элизия. Все слишком серьезно. – Губы Джервейса сложились в вымученную улыбку и он отрицательно покачал головой. – Но я отправил гонца с просьбой рассмотреть вопрос о нашей помолвке.
– Я ни за что не пойду за него! – Элизия понизила голос до едва слышного шепота. – За этого чужака, этого бастарда…
Болезненно поморщившись, Джервейс стиснул пальцы Элизии, чтобы закончить слишком личный разговор, который происходил на виду у всех, но лишил ее дара речи и загасил пламя гнева голос другого человека.
– Если этого желает король… – В распахнутых дверях стоял Марк. Он оставил своих воинов и их пленников во дворе замка, а сам поднялся по деревянным ступеням, ведущим на второй этаж массивной каменной башни. – Если этого пожелаю я, значит, миледи, вы пойдете со мной под венец.
Испугавшись чужого голоса, Элизия резко обернулась и увидела в багровой дымке силуэт незнакомца. Незваный посетитель переступил через порог, и Элизия, бросив взгляд на черные как ночь волосы и серые глаза с темными ресницами, невольно решила про себя, что этот человек слишком красив, чтобы ему можно было доверять. Еще когда отец был жив, Элизия достаточно насмотрелась на таких мужчин и опасалась их. А увидев на его щите изображение черного волка, она только убедилась в правильности своих опасений. Ей доводилось слышать о Черном Волке, рыцаре короля Генриха. Но почему никто не предупредил, что король решил выдать ее замуж именно за этого известного воина?
Марк позабавился, увидев критическую оценку во враждебном взгляде карих глаз. До сих пор он удивлялся, почему ни один человек так и не решился описать его невесту – не из страха ли, что придется честно признаться в ее непривлекательности? Теперь он с облегчением увидел, что его подозрения были совершенно несправедливы. Она оказалась стройна, а ее большие темные глаза были красивы. Кроме того, бледный овал лица с тонкими чертами обрамляли густые локоны – ничем не связанные, что не принято у благородных женщин, – и в них отражались танцующие блики пламени. Избавившись от ошибочных опасений, Марк воспрял духом, и его губы медленно расплылись в теплой искренней улыбке, что случалось с ним крайне редко, но Элизия никак не могла этого знать.
Однако при виде его обворожительной улыбки у Элизии перехватило дыхание. Она сразу поняла – ее худшие опасения подтвердились. Этот красавец, обладавший сокрушительным обаянием, привык к тому, что все женщины слабеют от его чар. Но только не она! Она уже просватана, и ему следует об этом знать! – Я обручена с другим.
Черные брови нахмурились.
– Обручены?
Он слышал об этом впервые. В следующую секунду морщины на его лбу разгладились и губы скривились в насмешливой полуулыбке. То, что никто его не предупредил, ясно доказывало одно: никакого формального объявления о помолвке не было. У Марка появились причины сомневаться в правдивости отчаянного заявления девушки.
– Да, – заговорил Джервейс, с неудовольствием отметив, что в зале, еще секунду назад наполненном обычным гулом, все стихло и, казалось, даже у стен выросли уши. – Полтора года назад между Элизией и мной, Джервейсом из Келби-Кип, была совершена помолвка.
Марк впервые внимательно посмотрел на долговязую фигуру рядом с наследницей. Серебряные пряди, пробивавшиеся в рыжей шевелюре, напомнили Марку, что этот человек, с которым он познакомился в свои первые годы в Нормандии, был на десять лет старше его. Генрих предупреждал Марка, что ему следует опасаться хозяина Келби-Кип, чьи симпатии почти наверняка принадлежали старшему сыну Завоевателя, наследнику французского герцогства. Он мог бы и не говорить об этом, так как тот отлично помнил о связи Джервейса с одним из самых преданных сторонников герцога Роберта, графом Шрусбери, Робертом Беллемом. И хотя Марк предполагал, что встретит в лице Джервейса своего противника, он никак не думал, что старый знакомый окажется поклонником его предполагаемой невесты.
