Взял Святослав пардуса, в пальцах повертел:
— Так мне чего? Тоже в ухо его вставить?
— Глупый, — сказала ему Малуша. — В ухе у тебя и так серьга имеется.
— Это Звенемир вставил, когда меня по майдану на щитах катали да каганом кликали, — гордо сказал мальчишка. — Ну а с твоим подарком мне чего делать?
— На кушак повесь. Видишь, кот-то какой красивый. — Малуша отобрала оберег у кагана и деловито стала прилаживать его к Святославову поясу. — Мастак Добрыня из дерева вырезать. Помнишь, — подняла она на меня глаза, — как ты мне коника вырезал? Чудной коник был. Играть я с ним любила. — И вдруг сестренка моя вздохнула тяжко, слезы на глазах навернулись. — Остался коник в Детинце. Сгорел вместе с градом нашим.
И мне от чего-то горько стало. Может, это похмелье со мной в игры играет?
— Ты не вздыхай, — сказал Малуше мальчишка. — Дай только вырасти. Я тебе такой град выстрою, такой Детинец подниму, что залюбуешься. Краше прежнего во сто крат будет. Обещаю.
— Смотри, никто тебя за язык не тянул, — улыбнулась девчонка, украдкой слезинку с ресниц смахнула.
— Спасибо тебе, Добрый, за оберег, — поклонился мне каган. — Я его при себе держать буду. Пускай вместе с рогом дедовым висит.
— Неужто цел рог Асмуда? — удивился я.
— А куда он денется? — пожал плечами Святослав. — У дядьки Свенельда он до поры хранится. Тяжеловат для меня. Пока тяжеловат.
— Святослав! Ты где? — Ольга со Свенельдом на крыльцо терема вышли.
— Здесь я, мама! — отозвался каган.
— Прощайся давай! — Воевода нам рукой помахал. — Ехать пора, кони ждут!
— Я сейчас!
Повернулся он к нам, в пояс поклонился.
— Ну, — говорит, — не поминайте лихом.
— Да будет тебе, — сестренка сказала. — Не за что тебя лихом поминать. Только добром о тебе помнить буду.
Сорвался мальчонка, к своим побежал. Потом остановился. Назад вернулся. К Малуше подлетел. В щеку ее поцеловал.
— Прощай, Малуша! — сказал Святослав, а сам рукой мой подарок потеребил, словно не я, а сестренка ему оберег сделала.
— Да прощайтесь вы быстрей, полюбовники! — рассмеялся Свенельд.
Спустились они с Ольгой с крыльца. К конюшне, где Кот с оседланными конями ждал, направились.
И народ вышгородский дела свои побросал. Вышли люди кагана в путь-дорогу проводить.
— Ну, чего ты там? — Свенельд уже сердиться начал.
— Бегу! — Святослав к матушке с дядькой поспешил, не оглядываясь.
А Малуша ему вслед смотрела.