— Ясно, — вздохнул Андрей и добавил: — На все воля Божия, и все в руце Его.
Потом старый иудей ко мне подошел.
— Я смотрю, спокойно ты жить не можешь. Все на задницу свою бед ищешь?
— Я их не ищу, — попытался улыбнуться ему в ответ. — Они меня сами находят.
— Оно и видно, — вздохнул Соломон. — Рожа-то синяком сплошным. Красавец писаный.
— Рожа ничего. Поболит, да не отвалится. Главное, яйца на месте, а остальное мелочи.
Засмеялся Соломон. Говорит:
— Ну, коли шутишь, так, значит, скоро поправишься.
— Куда я денусь? — улыбнулся я.
— А все равно, — лекарь мне, — рожа у тебя жуткая.
— И с ногой беда. Ляжку над коленом копьем распороли. И на ребрах ссадины.
— Промыть надобно, — разодрал мне лекарь порты. Не сдержал я стона, когда он ткань, припекшуюся, от раны отдирал.
— Потерпи, — говорит. — Не так уж и страшно тут. Ну, одним шрамом больше будет, эка невидаль. А на груди и вовсе безделица. Царапины скоро затянутся. Главное, что кости целы. Везучий ты, Добрый. Из мясорубки такой живым выбрался. Все тебе, как с гуся вода, а портами с исподним с тобой кто-нибудь из ратников поделится… — зубы мне лекарь заговаривает, а сам над ранами колдует.
— А у Андрея, я слышал, дела плохи? — спросил, когда Соломон мне рану промыл да края у нее стянул, и я снова говорить смог.
Кивнул головой лекарь.
— Эх, — вздохнул я, — Берисаву бы с Любавой сюда. Ведьмы бы его выходили.
— Это что ж? — обиделся Соломон. — Ты мне не доверяешь? Думаешь, что если он христианин, то старый иудей его в беде бросит? Рад я был бы ему помочь, да только не в моих это силах.
— Знаю, — ответил я. — И верю тебе, просто соскучился по ведьмам сильно. Особенно по младшей. Давно уж не виделись.
— Хорошей мне Любава помощницей была, — согласился лекарь. — Жаль, что ушла тогда.
— И мне жаль.
— Добрынюшка. — Я даже вздрогнул, словно это Любава меня позвала.
— Добрынюшка, ты как тут без нас? — Малуша с Заглядой к нам подошли.
— Хорошо, сестренка, — ответил я ей. — Лекарь говорит, что уже на поправку пошел.
— Дня через три на ноги встанет, — подтвердил иудей.
— Дядя Соломон, ты за него не беспокойся. Мы с Заглядой за ним присмотрим.
— И за остальными тоже. — Древлянка поближе придвинулась, точно маленького, меня по голове погладила. — Не оставим мы тебя, княжич, — шепнула.
— Вы лучше за рыбаком приглядите. Ему хуже, чем мне, — приподнял я голову.
Смотрю, а его воины подняли и понесли куда-то.
— За ним Ольга сама присмотрит, — сказал Соломон. — Велела его на ладье своей разместить.
— А она ничего, — вздохнула Малуша. — Я думала, она сука зубастая, а она добрая. Мне вот гребень свой подарила. Красивый.
— Это хорошо, — кивнул я.
— Пить, — это один из раненых ратников голос подал.
— Сейчас, миленький. — Загляда меня оставила и к нему поспешила.
— Да, — сказал лекарь. — Помощь мне сейчас пригодится.
— Дядя Соломон, а как же вы к нам подоспели? — спросила Малуша. — Мы же не чаяли, что подмога придет.
— Святослава за то благодарите, — ответил лекарь. — Это он мать надоумил в Ольговичи заглянуть. Надоело ему в Вышгороде сидеть, на волю запросился. Княгиня про деревеньку свою вспомнила. Так он ей все уши прожужжал. Посмотреть на нее захотел. А заодно с Добрыном и с тобой, Мала, повидаться.
— Чего это он со мной повидаться захотел? — удивилась сестренка.
— Не знаю, — сказал Соломон. — Ты у него сама спроси.
— Вот еще, — передернула плечиками Малушка. — Нужен он мне больно.
— Кто кому нужен, вы меж собой решайте, — продолжил лекарь. — Только мы сотню Претича взяли да на двух ладьях к вам направились. Засветло не успели. Пришлось к берегу на ночевку пристать. Тут видим — зарево. Поняли, что неладное в деревеньке стряслось, да пока на ладьи грузились, вон сколько дикари-дулебы натворить успели.
— Соломон, — подбежал к нам каган.
Иногда мне казалось, что он ходить не умеет, только бегает.
— Давай раненых на вторую ладью. Чего они у тебя на земле лежат?
— Так ведь не на себе же мне их перетаскивать, — ответил Соломон.
— Сейчас подмога будет, — кивнул мальчишка. — А ты что разлегся, Добрый?
— Да вот, отдохнуть решил, — ответил я.
— Чего ты? Не видишь, побитый он. — Малушка перед ним встала, словно меня собой закрыла.
