Второе. Подобный документ должен говорить о том, что он является последней волей и завещанием. Не забудьте написать о том, что все прежние завещания теряют силу и что в этом, последнем завещании вы намерены распорядиться всем своим имуществом. Что же касается человека, которого вы лишаете наследства, уверьтесь в том, что вы упоминаете ее имя и ясно говорите о том, что вы не оставляете ей никакого содержания, или же что вы оставляете ей определенную сумму, будет ли это один доллар или одна тысяча долларов.
В конце подпишите этот документ и убедитесь в том, что он — от начала до конца — написан вашей собственной рукой.
Надеюсь, что это завещание является тем, которым вы интересовались.
С наилучшими пожеланиями. Всегда ваш…».
— А теперь, — сказал Мейсон, — напечатай это, Делла, а я подпишу.
— Я все еще не понимаю, — сказал Дрейк.
— Предположим, что ты что-то ищешь, — начал Мейсон. — Что ты будешь делать, когда найдешь?
— Перестану искать, — сказал Дрейк.,
— Теперь предположим, что что-то вынуждает тебя думать, что ты не нашел необходимое?
— Тогда я начну искать снова. — Лицо Дрейка прояснилось. — О’кей, Перри, теперь я понял.
— Если Бернис Этвуд вселилась в тот дом в Палм-Спрингс и обнаружила там завещание, датированное, предположим, прошлым годом, в соответствии с которым все доставалось Софии Этвуд, все, что ей необходимо было сделать, — это бросить это завещание в огонь, убедиться, что оно сгорело и оставило ее в выигрыше. Но предположим, что она заподозрила, что Джеральд собирался оформить новое завещание, написанное от руки, и что это завещание отменяет волю предыдущих, лишает ее всего и оставляет без гроша в кармане?
Дрейк ухмыльнулся:
— Просто, как все гениальное, Перри. Но скажи, как ты собираешься привлечь ее внимание к этому письму, не возбудив подозрений? Она уже знает, что ты интересуешься этим делом.
Мейсон издал довольный смешок.
— Я намереваюсь заняться гольфом, — заявил он.
— Гольфом?
Мейсон кивнул.
— Ты же сам разузнал все о Бернис, — напомнил он. — Ты сказал, что именно гольф-клуб известил ее, когда Джеральд свалился замертво. Что это был за клуб?
— Загородный клуб «Четыре пальмы», — ответил Дрейк.
Мейсон кивнул Делле Стрит:
— Делла, позвони в загородный клуб «Четыре пальмы» в Палм-Спрингс и попроси к телефону тренера.
Делла набрала номер и через несколько секунд кивнула Мейсону. Тот поднял трубку телефона.
— Алло! — сказал он. — Это тренер по гольфу загородного клуба «Четыре пальмы»?
— Да, это я, — ответил ему сильный мужской голос. — Меня зовут Невин Кортлэнд. Не могли бы вы назвать себя?
Мейсон решил не говорить пока своего имени:
— Я — адвокат из Лос-Анджелеса, мистер Кортлэнд. Я хотел бы узнать, не даете ли вы уроков людям, которые не являются членами клуба?
— Разумеется. Я могу давать уроки кому угодно. Если вы хотите поиграть на поле, вам нужно быть либо членом клуба, либо иметь карточку гостя. Но в обычное время, если поле для гольфа не заполнено, это можно организовать. Вы хотели бы брать уроки?
— Я хотел бы взять один урок сегодня, — сказал Мейсон. — Завтра мне предстоит играть в паре, а мой удар никуда не годится. Я не играл в гольф уже много лет и не хочу показаться завтра никудышным игроком. Мое единственное утешение в том, что второй человек тоже далеко не в форме. Все, что мне нужно, — это один урок, чтобы я мог хоть в какой-то степени вернуть свое прежнее умение. Я знаю, что мои мячи не пройдут больше семидесяти пяти или сотни ярдов в полете, но больше мне и не нужно.
— Тогда это будет не очень трудно, — сказал Корт-лэнд. — Пожалуйста, назовите ваше имя.
— Мейсон, — представился адвокат. — Во сколько вы сегодня освободитесь?
— Я достаточно загружен, но сразу после четырех у меня бывает окошечко, только я боюсь, что это будет для вас не очень удобно.
— Меня это устроит, — сказал Мейсон. — Запишите меня, и я подъеду в четвертом часу. И большое вам спасибо. До свидания.
Адвокат положил трубку до того, как Кортлэнд успел задать какой-нибудь вопрос.
— Хотел бы я на это посмотреть, — сказал Дрейк. — Ты врываешься в гольф-клуб и жизнерадостно бросаешься через поле, чтобы поддать клюшкой мячик.
