— Мистер Мейсон, я не могу уехать, — вдруг заговорила Кэтрин. — Я не взяла свои вещи — не взяла даже зубной щетки. Я…
— Вы уедете, — твердо сказал адвокат. — В данный момент есть вещи поважнее зубной щетки. Я вижу, вы взяли с собой сумочку.
— Да, во время потасовки я не выпускала ее из рук.
— Какой потасовки?
— Словесной.
— И что вы говорили?
— Ничего, кроме того, что вы мне велели. Я сказала, что не брала никаких денег, что я буду отвечать на вопросы только в присутствии моего адвоката, потому что я невиновна и знаю, что они не имеют права допрашивать меня. Я повторяла это снова и снова.
— Умница! — сказал Мейсон.
— Она дрожит как осиновый лист, — заметила Делла Стрит, обнимая Кэтрин за плечи.
— Я думаю, — отозвался Мейсон, — мы отправимся в такое место, где сможем спокойно поговорить.
— Но куда? — спросила Кэтрин. — К вам в офис?
— Это слишком далеко. Мы доберемся до ближайшего хорошего мотеля, зарегистрируемся там, а затем подумаем о том, как получить ваши вещи. Вы работаете сегодня, Кэтрин?
— Вечером — нет. Я сообщила мистеру Мэдисону, что собираюсь переезжать, и он сказал, что сегодня вечером я могу быть свободна.
— Отлично, тогда попробуем найти мотель, — сказал Мейсон. — Я думаю, что на той стороне ущелья, вдоль Главного бульвара, есть несколько подходящих.
Мейсон помог Делле Стрит и Кэтрин Эллис пересесть на переднее сиденье автомобиля со словами:
— Так, усаживайтесь впереди. Я буду говорить и хотел бы, чтобы вы меня выслушали.
Он захлопнул правую дверцу автомобиля, обошел его кругом и сел в кресло шофера. Машина завелась, и они медленно влились в поток автомобилей на дороге.
— Итак, Кэтрин, — сказал адвокат, — у меня нет времени долго разговаривать, поскольку эти двое могут уведомить полицию, и тогда нас схватят в любую минуту. Все, что вы скажете мне, как вашему адвокату, или мисс Стрит, моей секретарше, или же в присутствии мисс Стрит, останется между нами. Причина, по которой я просил вас не делать никаких заявлений, заключается в том, что мы трое знаем: вы виновны в совершении действий, которых не должны были совершать. Ваше любопытство сослужило вам плохую службу. Вы залезли в этот стенной шкаф, а вас никто об этом не просил. С той секунды, как вы прикоснулись к той картонке, вы стали уязвимой. Скажите, как много, по словам вашей тетушки, она потеряла?
— Сто долларов.
— Сколько?! — воскликнул Мейсон в удивлении.
— Сто долларов.
— Из той картонки, что была набита деньгами?
— Знаете, мистер Мейсон, это забавно. В той картонке нет больше ни цента. Она пуста.
— А как насчет других? Тех, что были на полке?
— Они исчезли.
— И, столкнувшись с тем, что она потеряла — по нашим подсчетам — несколько сот тысяч долларов, ваша тетя София заявляет, что у нее украли только сто?
— Это так.
— Черт меня побери! — чуть слышно пробормотал Мейсон.
— Стюарт Бэксли явился сегодня вечером по ее приглашению. Она пригласила к обеду нас обоих. Было похоже, что она пыталась сыграть роль свахи. Она поднялась в комнату и пробыла там десять или пятнадцать минут. И затем неожиданно стала кричать, что ее ограбили. Бэксли побежал наверх, чтобы посмотреть, что случилось. Я — за ним, правда, немного медленнее. Она стояла посреди комнаты у дверцы шкафа, показывала на пустую полку и снова и снова повторяла: «Меня ограбили». Наконец Стюарту удалось ее успокоить, и — ну, можете себе представить, как я себя чувствовала. Я была в панике.
Мейсон остановился на светофоре и сказал:
— Продолжайте.
— Стюарт спросил Софию, сколько у нее украли, и она тут же сказала ему про сотню долларов: что она сегодня утром положила эти деньги в шляпную картонку, а теперь она пуста.
— Говорила ли она что-нибудь о других картонках?
— Ничего.
— А что сказал Бэксли?
— О, старина Бэксли! — взорвалась Кэтрин Эллис. — Очевидно, он подозревал меня с того момента, как я появилась в доме, и, разумеется, он первым заявил о том, что я была дома и имела возможность залезть в кладовую и взять деньги.
— Как долго вы были дома?
— Вторая половина дня у меня была свободна, и я потратила немало времени на то, чтобы сделать кое-какие покупки. Затем я отправилась домой и стала собирать вещи. Пришла тетя София и пригласила меня к обеду. Я приняла приглашение.
