– Если тебе нужно что-нибудь сверх положенного, – сказал Ретана, – доставай сам. Будет работать наша куадрилья. Приводи своих пикадоров, сколько хочешь. Клоунада кончается в десять тридцать.
– Хорошо, – сказал Мануэль. – Если это твое последнее слово.
– Да, – сказал Ретана.
– До завтра, – сказал Мануэль.
– Я буду там, – сказал Ретана.
Мануэль поднял свой чемодан и вышел.
– Захлопни дверь! – крикнул Ретана.
Мануэль оглянулся. Ретана сидел, наклонившись над столом, и просматривал бумаги. Мануэль плотно притворил дверь, и замок щелкнул.
Он спустился по лестнице и вышел из подъезда на залитую солнцем улицу. Было очень жарко, и отблеск солнца на белых зданиях больно резанул глаза. Он пошел к Пуэрта-дель-Соль по теневой стороне крутой улицы. Тень была плотная и свежая, как проточная вода. Но, когда он пересекал поперечные улицы, зной сразу охватывал его. Среди встречавшихся ему людей Мануэль не заметил ни одного знакомого лица.
Перед самой Пуэрта-дель-Соль он зашел в кафе.
В кафе было пустовато. Только немногие посетители сидели за столиками у стены. За одним из столиков четверо играли в карты. Остальные сидели, прислонившись к стене, и курили; перед ними стояли пустые рюмки и чашки из-под кофе. Мануэль прошел через длинный зал в маленькую заднюю комнату. В углу за столиком сидел человек и спал. Мануэль сел за один из столиков.
Вошел официант и остановился возле Мануэля.
– Вы не видели Сурито? – спросил его Мануэль.
– Он приходил утром, – ответил официант. – Теперь он раньше пяти не придет.
– Дайте мне кофе с молоком и рюмку коньяку, – сказал Мануэль.
Официант вернулся, неся поднос с большим стаканом для кофе и рюмкой. В левой руке он держал бутылку коньяку. Описав подносом дугу, он все сразу поставил на стол, а мальчик, который шел за ним, налил в стакан кофе и молока из двух блестящих кофейников с длинными ручками.
Мануэль снял шляпу, и официант увидел косичку, приколотую надо лбом. Наливая коньяк в рюмку, стоявшую возле стакана кофе, он подмигнул мальчику. Мальчик с любопытством посмотрел на бледное лицо Мануэля.
– Вы будете здесь выступать? – спросил официант, закупоривая бутылку.
– Да, – сказал Мануэль. – Завтра.
Официант медлил у столика, прижав дно бутылки к бедру.
– В клоунаде? – спросил он.
Мальчик смутился и отвел глаза.
– Нет, после.
– А я думал, что будут Чавес и Эрнандес, – сказал официант.
– Нет. Я и еще один.
– Кто? Чавес или Эрнандес?
– Кажется, Эрнандес.
– А что случилось с Чавесом?
– Он ранен.
– Кто сказал?
– Ретана.
– Эй, Луис! – крикнул официант в соседнюю комнату. – Чавес ранен.
Мануэль снял обертку с порции сахара и бросил оба куска в стакан. Он помешал кофе и выпил его; кофе был сладкий, горячий и приятно согревал пустой желудок. Потом он выпил коньяк.
– Налейте еще рюмку, – сказал он официанту.
Официант вытащил пробку и налил полную рюмку, пролив коньяк на блюдце. К столику подошел еще один официант. Мальчик ушел.
– Что, Чавес тяжело ранен? – спросил Мануэля второй официант.
– Не знаю, – ответил Мануэль. – Ретана не сказал.
– Ему-то, конечно, наплевать, – вмешался высокий официант. Мануэль раньше не видел его. Он, вероятно, только что подошел.
– У нас так: если Ретана поддержит, твое счастье, – сказал высокий официант. – А если не поддержит, можешь пойти и пустить себе пулю в лоб.
– Верно, – поддакнул второй официант. – Совершенно верно.
– Еще бы не верно, – сказал высокий официант. – Я хорошо знаю, что это за птица.
– Смотрите, как он выдвинул Виляльту, – сказал первый официант.
– Да разве его одного, – сказал высокий официант. – А Марсьяла Лаланду! А Насионаля!
– Верно, верно, – подтвердил маленький официант.
Они оживленно разговаривали возле столика Мануэля, а он молча смотрел на них. Он уже выпил вторую рюмку коньяку. О нем они забыли – словно его здесь и не было.
– Это просто стадо верблюдов, – продолжал высокий официант. – Вы когда-нибудь видели Насионаля-второго?
– Я видел его в прошлое воскресенье, – ответил первый официант.
– Настоящий жираф, – сказал маленький официант.
– Я же вам говорил, – сказал высокий официант. – Все это любимчики Ретаны.
– Послушайте, дайте мне еще рюмку, – сказал Мануэль. Пока они разговаривали, он перелил коньяк с блюдца в рюмку и выпил его.
