В последующие дни, вплоть до 4 сентября, были нанесены новые удары по фашистской столице. За девять налетов летчики КБФ сбросили на Берлин более трехсот бомб.
Но война была континентальная, и действия флота исходили из задач, решаемых на сухопутье. В Советской Прибалтике сложилось трудное положение. Оставлены были Либава и Клайпеда, Рига и Виндава. Балтийцы и воины сухопутных подразделений мужественно сражались под Таллином. Немецко-фашистское командование было вынуждено снять с Ленинградского направления три дивизии и перебросить их в Эстонию.
Положение города все больше осложнялось. С рассказа об этом и началась беседа командующего с новым, назначенным в середине августа членом Военного совета флота корпусным комиссаром Н. К. Смирновым.
Оба они знали друг друга несколько лет - со времени, когда Владимир Филиппович возглавлял штаб Балтийского флота, а Смирнов работая в Главном политическом управлении Народного комиссариата Военно-Морского Флота.
- Дела, понимаете, невеселые, - говорил командующий. - Смотри, что получается: противник явно стремится выйти к южному берегу Финского залива на участке Кунда - Нарва и таким образом окружить Таллин, отрезать его от Ленинграда. Другая группа его войск рвется к Таллину с юга. Наши воины не могут остановить противника: корпус генерала Николаева измотан, отступает с боями от самой границы. А больше тут и войск нет.
- А держаться надо! - ответил Смирнов.
Он передал слова А. А. Жданова, с которым разговаривал перед приездом в Кронштадт: "Гитлер рвется к Ленинграду и с потерями считаться не будет. Вот и делайте отсюда выводы. Флот должен сейчас удерживать Таллин во что бы то ни стало. Он должен оттянуть на себя часть вражеских войск с сухопутного фронта и преградить доступ противнику к Ленинграду с моря. Так полагает Ставка".
- Подобные указания получены и по линии наркомата, - ответил Трибуц. Положение очень сложное. Таллин - в тылу у вражеских аэродромов и баз. Но оборонять его будем до последней возможности. А возможности наши небеспредельны. - Командующий помолчал, а затем переключился на другую мысль: - Флот продолжает действовать. Для кораблей минная и воздушная опасность сейчас главное. Противник не вводит в бой крупные корабли, минирует наши фарватеры. А у нас мало современных тральщиков.
Смирнов молча кивнул. Он ясно понимал недосказанное. Да, при прорыве флота из Таллина и длительном переходе тральщиков понадобится много. Оба они думали о том, о чем пока не принято было говорить ни в штабе, ни в политуправлении: о возможности оставления столицы Эстонии. Как провести флот через минные поля, когда на счету каждый тральщик!..
К руководившему обороной Таллина Трибуцу стекались доклады о героизме защитников города - о подвигах пехотинцев и моряков, авиаторов и эстонских рабочих. И все же превосходство врага сказывалось. Когда ему доложили, что противник перерезал дорогу на Ленинград, он понял, что теперь Таллин долго не удержать. Правда, дальнейшим сопротивлением еще можно было отвлечь побольше вражеских сил от Ленинграда. А это в сложившихся условиях было важной задачей.
Матросы, солдаты, отряды эстонских рабочих дрались с врагом ожесточенно, мужественно. В последние дни обороны столицы Эстонии по решению Военного совета с кораблей было снято двести коммунистов заместителей политруков, партгрупоргов, комсоргов боевых частей и других партийных активистов, которые были распределены по частям и подразделениям как политбойцы. Их приход укрепил оборонявшие Таллин войска.
Проводив очередную группу моряков на передовую, Трибуц ехал по опустевшим улицам, мимо закрытых магазинов и заваленных мусором панелей. Над домами висел густой дым - горели пригороды. Слышались взрывы вражеских снарядов и ответные залпы кораблей. В Минной гавани выстроилась группа курсантов училища имени М. В. Фрунзе.
- Не скрою - на горячее дело идете, - обратился к курсантам Трибуц. Бейте врага, как били ваши отцы и деды. В боях под Таллином помните о Ленинграде! За землю советскую, за родное Балтийское море - ура!
Дружное "ура!" курсантов, чеканный шаг их колонны взволновали адмирала. "Под пули приходится посылать цвет флота, завтрашних командиров кораблей и боевых частей, - с грустью думал он. - Эти курсанты могли бы и сейчас, по крайней мере, повести в бой отделения и взводы". Навстречу этой мысли шла другая: "В бой брошены наиболее стойкие, подготовленные подразделения. Такие люди не отойдут. Это нужно сейчас".
