Вскоре полностью рассвело. Но прошел еще час, второй, а фашисты по-прежнему не проявляли никакой активности. Даже подумалось: может, их наступления сегодня вообще не будет? Но... В десять часов пятнадцать минут вражеская артиллерия накрыла снарядами одновременно и передний край, и глубину обороны батальона. И такая обработка шла без перерыва около получаса.
После артподготовки до двух немецких батальонов при поддержке двенадцати танков перешли в наступление. Предположение о том, что гитлеровцы нанесут свой главный удар по правому флангу батальона и соседу справа, оправдалось. Один вражеский батальон наступал на нашу 1-ю роту и частично захватывал 2-ю, другой же, нащупав небольшой разрыв в стыке с 51-м полком, стал в него втягиваться. Это грозило выходом фашистов в наш тыл.
Я тут же позвонил командиру полка и высказал свою озабоченность. Капитан Седых выслушал меня, а затем сказал:
- Держись своими силами. Помочь тебе не могу, нечем.
- Прошу хоть одну роту из батальона второго эшелона перебросить сюда, настаивал я.
- Не могу. Держись, Хомуло! - И командир полка положил трубку.
- Что будем делать, комиссар? - обратился я к Ивану Ивановичу. - Чем закроем дыру на стыке? Стрелкового и пулеметного взводов из резерва мало, чтобы остановить наступление целого батальона.
- Да-а, дела, - озабоченно протянул Иван Иванович. Но тут же твердо сказал: - Будем стоять насмерть! Два взвода - это тоже сила, Михаил. Бросай их туда.
По имени он назвал меня впервые. И этим как бы подчеркнул и всю серьезность момента, и свою веру в меня, командира. И я решился, приказал адъютанту:
- Младший лейтенант Акатьев! Отправьте оба резервных взвода на правый фланг, в самый конец второй траншеи. Станковым пулеметам открывать огонь только тогда, когда противник подставит им свой фланг. Лично расставьте бойцов и поставьте им задачу!
- Есть, товарищ комбат!
Эх, туда бы еще взвод сорокапятимиллиметровых пушек! Но пока их перекатишь на руках... Тем более под таким-то огнем... А что, если старший лейтенант Ковалев переместится на правый фланг с двумя танками? Вот это была бы поддержка взводам!
Срочно звоню капитану Седых, докладываю о своей задумке.
- Рискованно снимать Ковалева с шоссе, - отвечает командир полка.
- Но фашисты же зайдут к нам в тыл, в том числе и к Ковалеву!
- Ладно, передай ему мой приказ... Но смотри, как только что-нибудь, танки назад, на шоссе!
Пока мы вели эти переговоры, вражеские танки уже приблизились к проходам в минных полях. Против 1-й роты их обозначилось два, и к ним шло шесть танков. На стыке с соседом справа, тоже на два прохода, опять же шесть. Против 2-й и 3-й рот наступала одна пехота. Да-а, немецкие саперы все же многое успели за ночь. А вот мы проморгали. Срочно, срочно исправлять положение! Тут уж не до Ковалева...
Снова звоню капитану Седых.
- Ну, что там еще у тебя? - с явным раздражением спрашивает он.
Подробно докладываю ему сложившуюся обстановку перед обороной батальона и на стыке с правым соседом. Говорю, что с Ковалевым решил не связываться, все равно его танки не успеют.
- Что же тогда предлагаешь? - уже более спокойным тоном заговорил командир полка.
- Прошу одной ротой из резерва прикрыть стык с соседом справа, И еще. Пусть командир пятьдесят первого полка тоже выдвинет роту. Еще не поздно. По ходам сообщения рота успеет занять оборону, и мы остановим врага. Даю слово... - тороплюсь я высказать ему свою мысль.
Капитан некоторое время молча дышал в трубку. Обдумывал. Эта пауза, длившаяся несколько секунд, показалась мне вечностью.
- Хорошо, роту пришлю, - послышалось наконец на том конце провода. Встречай ее и лично расположи. Но смотри, ни один фашист дальше твоей второй траншеи не должен пройти! Отвечаешь головой!
- Есть! Но чтоб и сосед...
Но командир полка уже положил трубку.
- Дал-таки роту! - крикнул я комиссару. - Оставайся, Иван Иванович, здесь, действуй по обстановке, а я встречу роту и провожу на место.
* * *
Роту встретил на полпути. Ее бойцы цепочкой бежали по ходу сообщения. Впереди - коренастый широкоплечий лейтенант. Видимо, ротный. За ним среднего роста, худощавый младший политрук.
