Вражеские артиллеристы сразу же повели беглый огонь по боевым порядкам контратакующих. Досталось и моей сводной группе. Чтобы атака не захлебнулась, принимаю решение броском вывести роту и резервные взводы из-под артналета. С пистолетом в руке обгоняю замедлившую было ход цепь, кричу: "За Родину, в атаку, вперед!" И, уже не оглядываясь, устремляюсь дальше. Слышу, как за спиной снова набирает силу протяжное "ура".
Артиллерийский обстрел на некоторое время вроде бы стих. Неужели проскочили? Но обрадовался, как оказалось, рано. Вот снаряды снова рванули мерзлую землю впереди, справа, слева от нас... Не иначе как вышли на новый рубеж неподвижного заградительного огня фашистской артиллерии. Значит, снова нужен бросок вперед.
Поворачиваюсь к бегущим сзади бойцам, собираюсь дать очередную команду. Но едва открыл рот, как огненные молнии сверкнули в глазах и что-то горячее обожгло низ живота. Левая нога тоже подкосилась, будто сломалась подо мной. Полетел в какую-то черную бездну...
* * *
Очнулся от сильного озноба. Во рту сухо, повязка на голове сползла на глаза, ручеек теплой крови стекает за воротник гимнастерки.
Ноги как будто не мои. Попытался пошевелить пальцами правой, не слушаются. Захотел подтянуть левую ногу, но острая боль отдала в голову, и я снова потерял сознание...
Вторично пришел в себя уже в землянке. Почувствовал, как кто-то расстегивает на мне шинель, ремни, задирает на животе гимнастерку.
- Здорово его, - донесся незнакомый голос.
- Да, досталось, - ответил ему уже другой голос, вроде бы даже знакомый. Но кто это?
Кто-то попытался снять с моей раненой ноги сапог, но резкая боль снова обожгла все тело. Я закричал, как мне показалось, что было силы.
- Застонал, бедолага. Значит, очнулся, - сказал первый голос.
- Надо срочно эвакуировать его в медсанбат, - отозвался ему второй, знакомый. - Давай санитаров... Осторожно! Где носилки? Осторожнее же! Теперь на санки...
Затем кто-то склонился надо мной, дыханием обдал мое лицо. И знакомым голосом спросил:
- Михаил, а Михаил? Ты меня слышишь? Это я, Иван Иванович...
- А-а, Иван Иванович, комиссар... - Спросил его, с трудом разжимая губы: - Где фашисты, оборону восстановили?
- Фашисты отбиты, оборона восстановлена, все в порядке, - ответил Иванов и пожал мою руку.
Это дружеское пожатие, а тем более сказанные им слова - "Фашисты отбиты, оборона восстановлена" - принесли мне заметное облегчение. Даже раны стали болеть не так сильно. И потом, когда санитары везли меня на санках в тыл, в голове все звенели и звенели эти слова комиссара.
...Откуда-то, будто издалека, донеслись голоса:
- Куда идет машина?
- В Подольск. А у вас что, раненый? Грузите.
- Э-э, да здесь уже лежат двое...
- Давайте кладите. Сюда можно вместить четверых лежачих и с полдюжины легкораненых...
И вот уже машина тронулась по разбитому, старому Варшавскому шоссе в Подольск. На ухабах жгучая боль всякий раз отдавала в левую ногу, в поясницу, в живот. И помимо воли у меня вырывались стоны.
- Что, лейтенант, больно? - спросил меня один легкораненый, сидевший на корточках около кабины. - Да уж, видно, здорово попятнало тебя... При каких обстоятельствах?
- Это тот самый лейтенант, который вел нас в контратаку, - ответил спрашивающему кто-то. - Его на моих глазах шарахнуло. Снаряд почти рядом разорвался. Думал, все. Ан нет, смотрю - живой...
- А ты из какой роты? - спросил третий голос.
- Из девятой, лейтенанта Скидана.
- Тогда ты ошибся, браток. Не мог он с вами в контратаку идти. Это же наш командир батальона.
- А ты из какой роты?
- Из второй.
- Что ж, возможно, это и ваш комбат. Но только когда мы пришли к вам из второго эшелона и заняли оборону, он все время с нами был. А потом и в контратаку новел.
От этих теплых слов бойцов снова стало как-то легче на душе. И я закрыл глаза.
Глава третья.
И снова фронт
Ранение мое оказалось тяжелым. Пришлось несколько месяцев поваляться по госпиталям. Впоследствии врачи сказали, что только отменное здоровье да молодость помогли мне снова вернуться в строй.
После выздоровления - краткосрочные курсы командного состава, присвоение очередного воинского звания, отдел кадров, и вот я уже командир батальона 878-го стрелкового полка 290-й стрелковой дивизии.
