Я, обрадовавшись первым его словам, сейчас так и обмер. Целый стрелковый взвод?! Да где же его взять?! И так оборона жидкая...
- Выделим, товарищ Осипов, - успокоил между тем танкиста командир полка. Я укоризненно глянул в его сторону. Седых подмигнул мне, будто сказал: "Молчи".
- Кроме того, - продолжал Осипов, - к танкистам нужна связь от вас, товарищ капитан. Ну и - само собой разумеется - мои люди должны быть зачислены у вас на все виды довольствия.
- Что ж, - произнес командир полка, - эти просьбы тоже удовлетворим. Правда, у нас с людьми туговато... Ну да ничего, что-нибудь придумаем! Значит, по рукам, как у нас говорят. - И Седых пожал руку капитану Осипову.
Простившись со всеми, комбат-танкист уехал. А командир полка, обращаясь одновременно ко мне и Ковалеву, сказал:
- Вот что, други. Теперь вы одной веревочкой связаны. За оборону отвечаете оба. Вы, танкист, все мои команды будете получать через него. Седых кивнул в мою сторону. - А вот взвод...
У меня снова заныло где-то под ложечкой. Но Седых, с минуту подумав, решительно махнул рукой, пообещал Ковалеву:
- Стрелковый взвод, старший лейтенант, с наступлением темноты прибудет в твое распоряжение! Пришлю из другого батальона. - И мне: - На довольствие всех их возьми к себе, товарищ Хомуло. Завтра к утру огневые позиции должны быть отрыты и хорошо замаскированы! Доложишь. И... смотри в оба, комбат, не прозевай начало наступления фашистов! Сажай слухачей ближе к проволоке. И еще... Сегодня полковую разведку пропусти за передний край, "язык" нужен. В случае чего окажи ей помощь.
На этом командир полка простился с нами и уехал к себе.
* * *
На следующий день я работал с командиром артбатареи, приданной батальону из полка. А затем еще и с командиром минометной роты. Уточнил им огневые задачи, привязал все это к местности.
Да, артиллерии батальону явно не хватало. Батарея и минрота, вместе взятые, перекрывали неподвижным заградительным огнем всего лишь около четырехсот метров по фронту. А линия обороны батальона тянулась почти на два с половиной километра. Вот тут и исходи.
...Командир минометной роты младший лейтенант Шаповалов все-таки оборудовал свой наблюдательный пункт там, где я ему и приказывал. С докладом об этом он явился ко мне вместе с политруком.
- Молодцы, - похвалил я их. И спросил: - Не пристреливались еще?
- Пока нет. Хотелось бы с вашего разрешения...
- Хорошо. Если все готово, то начинайте. Младший лейтенант пристрелял на своем направлении основной рубеж, затем дополнительный. Получилось вроде бы неплохо. Но только я уточнил ему второй дополнительный участок, как на огневые позиции минометной роты обрушились вражеские снаряды. Причем ложились они с поразительной точностью.
После артналета Шаповалов доложил мне:
- Несколько человек ранено, выведен из строя один миномет.
- Вы с каких позиций вели пристрелку? - спросил я его.
- Со старых. Которые теперь стали запасными...
- А раньше вели с них огонь?
- Да, - ответил командир роты.
- Все ясно. Их давно уже засекли гитлеровцы. И теперь только ждали момента, чтобы ударить. Так что делай, младший лейтенант, выводы. Немедленно перемещай роту на основные позиции! Укрой людей и технику. Не ленитесь окапываться, сделайте щели, ниши. И после каждой стрельбы меняйте огневую позицию.
Прошло еще несколько дней затишья. За это время наши наблюдатели и разведчики-артиллеристы засекли около восемнадцати батарей противника. Значит, фашисты подтягивают свежие силы.
Каждую ночь дивизионные и полковые разведчики ходили за "языком". Но захватить пленного им никак не удавалось. Командир полка на вопрос о том, какие есть данные свыше о начале наступления противника, давал нам один и тот же ответ:
- Добывайте "языка", тогда узнаем.
А мы и в самом деле вскоре поймали "языка". Да еще какого! Случилось это так. Как-то ночью у меня вдруг зазвонил телефон. Младший лейтенант Елинский взволнованным голосом доложил:
- Товарищ комбат, бойцы фашиста привели!
Вначале я даже не понял, о чем идет речь.
- Какие бойцы? Какого фашиста?
- Да пленного же! Ехали двое гитлеровцев на мотоцикле по шоссе и по ошибке к нам проскочили. Одного из них убили, а другого, с портфелем, поймали. И мотоцикл цел.
