- Сколько командуете батальоном?
- Неделю, - ответил я. - Батальон принял в бою.
- Как построили оборону?
Я вынул схему обороны, доложил по ней свое решение. Что было видно отсюда, показал и на местности, не забыв упомянуть о танках, о том, как мы намерены использовать их в оборонительном бою.
- Сколько человек в ротах? - спросил коренастый.
- По шестьдесят. Вот если бы роты пополнить и довести их численность до семидесяти - семидесяти пяти человек, - начал я высказывать мысль, которая давно уже сидела у меня в голове, - можно было бы высвободить один взвод с переднего края и вторично оседлать им шоссе, углубив тем самым оборону батальона.
- Так дайте ему сотню человек, - приказал коренастый комдиву.
- Трудно, товарищ генерал армии, - покачал головой Эрастов. - В других полках людей и того меньше. По сорок - сорок пять человек в ротах...
Тот, кого наш командир дивизии назвал генералом армии, опустил голову, с минуту молча постоял в такой позе, обдумывая что-то. Потом повернулся и сказал стоящему за ним стройному и красивому генерал-лейтенанту:
- Василий Данилович, надо наскрести тысячи полторы бойцов и дать в эту дивизию.
- Тяжеловато, Георгий Константинович. Вы же знаете, что Верховный запретил брать резервы с флангов.
- Знаю. Возьмите где угодно! За это перед Верховным отвечать буду лично я!
Генерал-лейтенант молча пожал плечами.
- Ну а если ты, комбат, получишь пополнение, но не удержишь занимаемого рубежа? - спросил генерал армии и строго, в упор посмотрел на меня.
- Удержим! Вот тогда обязательно удержим, товарищ генерал армии! твердо ответил я.
Он долго смотрел на меня. Его темно-серые глаза, казалось, сверлили насквозь. Но взгляд его я выдержал.
- Смотри! Фашисты должны костьми лечь перед вашей обороной, понял? Ни шагу назад! Сражаться до последнего патрона! Так и передай всему личному составу батальона.
Сказав это, генерал армии повернулся, подошел к подъехавшей машине, сел в нее и уехал.
- Ты хоть знаешь, лейтенант, с кем сейчас разговаривал? - спросил меня полковник из сопровождавших коренастого лиц.
- Нет, - ответил я.
- Запомни, это командующий войсками Западного фронта, - сказал полковник. И, хлопнув меня по плечу, дескать, не робей, побежал к своей машине.
Так произошло мое знакомство с одним из выдающихся наших военачальников - Георгием Константиновичем Жуковым.
* * *
Вскоре в батальон действительно прибыло пополнение, - восемьдесят один человек. В основном ополченцы - рабочие московских заводов. Все они были страстными патриотами Родины, но, к сожалению, почти не обученными военному делу.
Среди пополнения было немало и моих ровесников. Более того, со схожими с моей судьбами. В раннем детстве многие из них так же, как и я, батрачили на кулаков, на заводчиков, по их спинам гуляло все, что ни попадало под руку хозяину или приказчику. Так же, как и мне, лишь Советская власть открыла им путь в человеческую жизнь.
Дороги, конечно, повели нас потом разные. Я, например, стал сельским учителем, они - кто слесарем высокой квалификации, кто техником, кто инженером. Но объединяло нас одно - любовь к Советской власти, которая дала нам счастье жизни, сознание огромной за нее ответственности и готовность драться за наш строй до последнего.
И еще, в той обстановке, в которой мы оказались на фронте, у меня имелось единственное преимущество перед ними - я был кадровым военным. И уж если говорить всю правду, то им я стал далеко не по своей воле.
Случилось это так. Когда пришло время мне идти на военную службу, я даже скрыл от призывной комиссии, что имею законченное среднее образование. Уж очень не хотелось попадать в полковую школу, куда отбирали наиболее грамотных бойцов. Почему? Да потому, что в то время младший комсостав служил не два года, как все, а три. Я же мечтал как можно быстрее вернуться снова к ребятам, к профессии учителя, которая мне так правилась.
Но... Однажды, когда наш взвод занимался на манеже, подъехал командир эскадрона старший лейтенант Клещов. Приняв рапорт от взводного, он зачем-то отозвал его в сторону. Разговаривая между собой, они то и дело посматривали в мою сторону. Из этого я понял, что разговор идет обо мне. И действительно, через несколько минут командир взвода распорядился:
