Рейвен хотелось сказать ему, что у него могло быть сколько угодно времени, но у нее его не было. Однако опыт слишком хорошо научил ее, как опасно доверяться кому-либо. Ее отказ был сухим и банальным.
— Боюсь, что у меня мало свободного времени, — сказала она ему. — Я должна зарабатывать себе на жизнь, а это занимает большую часть моего времени.
— Чем ты занимаешься? — спросил он небрежно.
— Я секретарь. — Она давно перестала скрещивать пальцы, говоря это. Ее больше не беспокоило то, что она врет. — Временный секретарь. Я предпочитаю работать в неурочное время и берусь за работу в пределах трехсот миль от Лос-Анджелеса. Чем занимаешься ты?
Он внезапно усмехнулся, выражение его лица стало странно удивленным:
— Я уже говорил тебе. Я управляю королевством.
— А-а, точно. — Она встряхнула головой с видом человека, забывшего какую-то незначительную деталь. — Ты и правда говорил мне это. Королевство международное или местное?
— Местное, главным образом, — ответил он, поддерживая разговор. — Но мне принадлежит большая часть акций одной авиакомпании, а она международная.
— Угу.
— Ты мне не веришь.
Она мягко улыбнулась:
— Как часто женщина встречает принца?
Он тихо рассмеялся:
— Ладно, это не имеет значения. Ты не принадлежишь к женщинам, на которых можно произвести впечатление деньгами или властью.
Закончив завтрак больше по привычке, а не потому, что была голодна, Рейвен поднялась и отнесла тарелку в раковину. Наряду со всеми другими сильными эмоциями, которые бурлили в ней, она чувствовала себя несколько неудобно. Джош Лонг не производил впечатления хвастуна, и его рассказ о богатстве был слишком похож на правду. Однако, сказала она себе, это едва ли имело какое-то значение. Он очень скоро уйдет из ее жизни.
Это мысль ее угнетала.
— Ты не назвала мне свою фамилию, — заметил он, относя свою тарелку в раковину.
Ее нерешительность была мимолетной:
— Андерсон. Слушай, у меня назначена встреча за ланчем сегодня. Я могла бы отвезти тебя к твоему отелю.
— Спасибо, — сказал он серьезно.
Инстинкты Рейвен предупреждали ее, что в этом человеке не было абсолютно ничего кроткого и он не имел ни малейшего намерения исчезнуть из ее жизни. Она проигнорировала это предупреждение, как и не прислушалась к насмешливому голосу, который объяснил ей, почему она сделала это.
— Можешь оставить одежду себе, — предложила она быстро. — Джад не хватится ее.
— Джад?
— Муж моей подруги.
— А. — Он кивнул, затем подошел к висевшему на стене телефону, снял трубку и быстро изучил покрытую пластиком полоску, на которой был написан номер. Потом он повесил трубку и улыбнулся ей. — Понятно. Думаю, ты хочешь выехать прямо сейчас? Я заберу свои вещи.
И он вышел из кухни.
Слегка хмурясь, Рейвен поставила тарелки в посудомоечную машину. Она не сомневалась, что он запомнил телефонный номер; он, вероятно, запомнит и адрес, когда они будут уезжать.
— Черт побери, — пробормотала она.
Как ни странно, но ругательство не прозвучало так яростно, как ей хотелось бы. Совсем не так яростно…
Почти полчаса спустя ее подержанный «Пинто» остановился перед солидным отелем из стекла и стали, который он назвал. Хорошо обученный швейцар с безразличным выражением лица выступил вперед, но Джош отослал его. Повернувшись на сиденье, он пристально посмотрел на нее.
— Сходим куда-нибудь сегодня вечером?
Она сохраняла улыбку на лице:
— Извини, у меня уже есть планы.
— Тогда я позвоню тебе. — Он внезапно наклонился к ней и мягко поцеловал, только намекая на тот дикий огонь, который разбудил раньше. — Сегодня вечером.
Рейвен ничего не сказала. Она наблюдала, как он изящно выдворил свое длинное тело из ее тесного небольшого автомобиля и закрыл дверцу, затем неопределенно махнула рукой и уехала. Проехав несколько кварталов, и находясь вне поля его зрения, она остановила автомобиль у обочины и несколько мгновений сидела, рассматривая свои дрожащие руки.
— Как это не вовремя, — пробормотала она. — Черт побери!
Она думала о прошедшей ночи, о смехе и легких товарищеских отношениях, которых у нее никогда прежде не было. Она думала о теплых синих глазах и страсти, которая все еще звенела в ней. Она думала о предложениях, сделанных в пьяном виде и трезвом. Потом она подумала о телефоне, звонящем в пустой квартире.
