На лодье это понимали и тоже готовились в бою. Ольга видела, как блестит солнце на шлемах. Угрюм стоял на корме с метательным копьем в руке. На носу кнорра в точно такой же позе замер Гуннар Волчья Шкура.
«Если они передерутся, у нас появится надежда…» – подумала Ольга, оглянулась и увидела, как Харальд помахал ей рукой. Радим греб из последних сил, а нурман на веслах, казалось, совсем не торопится. Тем не менее ялик снова начал догонять.
Надеяться было не на что.
И вдруг нурманский корабль прекратил погоню. Весла одного борта уперлись в воду, «закрепились», как говорили варяги, а весла другого, напротив, загребли сильнее и шире. Ольга представила, как скрипит и трещит от нагрузки корпус нурманского корабля. Кнорр разворачивался, отказываясь от преследования и боя.
Почему?
Может, решили, что в драке нет смысла? Раз Харальд вот-вот догонит их лодку… А богатства ватажки Нагибы скорее всего остались в селении.
Нурманы обычно не вступают в бой, если не видят выгоды. Низко и грозно проревел рог. С кнорра. И еще раз. Какой-то сигнал Харальду.
– Что это? – прохрипел Радим.
Ольга покачала головой. Она не знала.
Она увидела, что купеческая лодья, которая уже почти достигла окончания мыса, тоже начала разворот.
Неужели там решили схватиться с нурманами?
Но нет. Лодья направлялась не к нурманскому кораблю. Она уходила на север. Бегут? Почему?
Нурман-гребец на ялике выкрикнул что-то и заработал в полную силу. Нос ялика вспенил зеленоватую озерную воду.
Радим выпустил весла, потянулся к ножу.
Он не сдастся!
Но что это? Ялик тоже разворачивался. Харальд махнул рукой:
– Еще увидимся, парень! – крикнул он. – Еще встретимся!
Что происходит?
Ольга тоже не понимала.
Она встала, вытянулась во весь рост, чтобы видеть дальше, – юная, напряженная, в мокром красном платье, с длинной косой, потемневшей от озерной воды…
«Какая она красивая…» – подумал Радим.
И увидел, как глаза Ольги стали еще больше, стали огромными, как небо. Увидел, как она замерла, даже дышать перестала…
Радим похолодел от страха, обернулся и увидел хищный нос боевого корабля, показавшийся из-за мыса.
И отсвечивающие золотом шлемы воинов.
И только потом уже – стяги, развевающиеся на высокой мачте: на одном – рука, сжимающая меч, на другом – красный сокол русов!
– Папа! – звонко закричала Ольга, замахав руками. – Папа! Мы тут!
