Двое таких мерзавцев как раз суетились возле мусоропровода.
— Пошли вон! — заорал Джим, расталкивая их.
— Эй, какого черта? — возмутился белобрысый парень в синей майке и длинных шортах цвета хаки. — Подождите своей очереди, мистер!
Джим без раздумий ударил его в челюсть.
Парень охнул. Его спутница, миловидная девица лет восемнадцати, тоненько взвизгнула и, схватив возлюбленного за руку, потащила его прочь.
Но Джим уже забыл про них. Он соображал, как освободить существо. Двинулся было к задней панели, чтобы открутить фиксаторы с крышки, однако тут его осенило. Джим взялся за рычаг активации сброса и дернул.
Теперь все его эмоции текли в окошко мусороприемника.
Джим закрыл глаза и расслабился. Картинки из жизни проплывали перед ним. Зеленая лужайка возле дома родителей. Аккуратный белый заборчик. Старые качели с поцарапанным сидением. Свист ветра в ушах. Как с Кэтти, соседской девчонкой, собирали искры росы поутру, чтобы кидаться ими в бледное многоцветье радуги. Беззаботным паровозиком отстучала в памяти молодость, чтобы смениться другими эпизодами. Счастливая Элен в белом платье. Первые слова Томми. Первые шаги.
Существо оживилось, потянулось к нему, доверчиво протягивая маленькие ручонки. Джим чувствовал это, хотя и не видел. Повинуясь внезапному наитию, он запел:
Баю-баю, детки
На еловой ветке.
Существо обрадовалось, захлопало ручонками, загудело. Совсем как Томми, когда Джим усыплял его старинной колыбельной.
Тронет ветер вашу ель —
Закачает колыбель…
Джима охватило чувство странной эйфории, волнительной и безмятежной. Он ощущал полное, безграничное единение с существом, которое укутывало его лаской и заботой. Он словно погружался в волшебный сон.
А подует во весь дух —
Колыбель на землю бух.
В глубине корпуса мусоропровода птилетэк довольно урчал.
Фотографии не могут заменить живых людей. Гарри Сэлинджер был согласен с этим утверждением, но каждый раз, оставаясь допоздна в офисе компании «Мэлоун инк.», лез в ящик стола и вынимал старенький потрепанный фотоальбом.
Вот Лиза Кохорн, их медсестра. Болтушка Лиззи, простодушная и застенчивая. Очень добрая. Наверное, поэтому она стала первой из тех, кого выпили твари с Пти. Эти ангельские создания обожали вкус доброты и сочувствия.
Первый помощник Смит, судовой врач Райхарт, механик, электрик, первый пилот, геохимик и его жена, штурман и технический руководитель экспедиции. Сэлинджер перелистывал страницы, вглядываясь в лица товарищей по тому злосчастному полету. Погибших товарищей.
А вот космодесантник Крайт, здоровый детина с растрепанной шевелюрой и рыжими бакенбардами. Тот, когда понял в чем дело, схватился за лучемет и принялся стрелять. Твари ударили по нему его же ненавистью, точно кувалдой искрошив кости в труху.
Сэлинджера и еще нескольких уцелевших тогда спасла обшивка. Твари не могли воздействовать на людей через металл. Это свойство помогло в борьбе с ними позже…
— Мистер Сэлинджер?
В комнате стоял человек. Один из сотрудников службы безопасности корпорации.
— Джим Элри? — полуутвердительно спросил менеджер.
Человек кивнул.
— Несчастный случай?
— Все как обычно. Вы же знаете.
Сэлинджер знал.
— Будете присутствовать на утилизации? — поинтересовался человек.
— Да.
Он никогда не пропускал процедуру утилизации контейнеров. Никогда.
— Можете идти.
— Есть, — человек чуть замялся. — У вас нездоровый вид, сэр.
— Голова побаливает. Не стоит беспокоиться, иди.
Сэлинджер не лукавил. Голова и правда раскалывалась с самого утра. Поэтому, едва захлопнулась дверь кабинета, он вытащил из кармана пиджака две таблетки аспирина и бросил их в стакан с водой.
Наблюдая, как они с шипением растворяются, Гарри Сэлинджер с тоской думал о том времени, когда никаких мусоропроводов не было и в помине.
