Теперь следовало назвать нескольких генералов, которые могли быть назначены главнокомандующими.
Поглаживая пушистым концом пера круглую щёку, Никита Иванович перебрал в уме известные фамилии... «Фельдмаршал Салтыков? Нет, стар и болен... Князь Долгоруков? Храбр, но бездарен. К тому же неуч... Румянцев? Знаменит, удачлив, Екатерину не любит. Нет, она его вычеркнет...» В конце концов Панин остановил свой выбор на генерал-аншефе князе Александре Михайловиче Голицыне... «Он не опасен, ибо самостоятельного мнения в Совете иметь не будет... И ещё Петра надо поставить!»
Никита Иванович макнул несколько раз перо в чернильницу, посмотрел, как с отточенного конца сбежала чёрная капля, и написал фамилию своего младшего брата — генерал-аншефа графа Петра Ивановича Панина.
Далее Никита Иванович внёс в список генерал-прокурора действительного тайного советника князя Александра Александровича Вяземского, себя («Это уж сам Бог велел!»), вице-канцлера действительного тайного советника князя Александра Михайловича Голицына, генерал-фельдмаршала графа Кирилла Григорьевича Разумовского и сенатора генерал-поручика князя Михаила Никитича Волконского.
В назначенный день — 4 ноября — в десять часов утра члены Совета собрались в Зимнем дворце. Подождав, когда все займут назначенные места, Екатерина заговорила без предисловий:
— Безрассудное поведение турок принуждает меня иметь войну с Портой. О причинах возникновения оной вам изъяснит граф Никита Иванович... А собрала я Совет для рассуждения о плане наших предстоящих действий... Меня беспокоят три вопроса, на которые я хочу получить вразумительные ответы. Первый — какой образ войны вести? Другой — где быть сборному месту для армии? Третий — какие предосторожности следует взять в обороне других, не соединённых с турками, границ империи? В прочие подробности время не позволяет входить... Кроме того, граф Захар Григорьевич доложит по делам Военной коллегии. А по делам иностранным ещё раз послушаем графа Никиту Ивановича... У всех будет время подумать и высказать свои резоны.
Екатерина плавно повернула голову к старшему Панину, взглядом разрешила начать доклад.
Никита Иванович раскрыл сафьяновую, с золотым гербом, папку и ровным, несколько монотонным голосом стал читать изложение событий, приведших, по его мнению, к войне. Доклад был составлен таким образом, что ни у кого не возникло сомнения в виновности Порты.
— Нам виновник понятен, — подал голос Орлов, когда Панин закончил говорить. — Но так ли воспримут это европейские державы?
— Смотря какие, — усмехнулся Никита Иванович. — Ежели Францию брать, так ей что ни говори — всё одно будет.
Екатерина нетерпеливым жестом остановила разговор, кивнула Чернышёву.
Граф — тоже по бумаге — прочитал подготовленное в недрах его коллегии изложение войны России с Турцией во времена императрицы Анны, затем — по другой бумаге — объявил, в каких местах располагаются российские полки и в каком находятся состоянии.
Орлов, побаивавшийся неустойчивой позиции Швеции, предложил не спешить с передвижением войск из северных губерний на юг.
— Завязнув в боевых действиях в Польше, имея предстоящую кампанию на юге, надобно правильно оценивать положение на северных границах, — предостерёг он, играя бархатистым голосом. — Окружить себя с трёх сторон неприятелями — значит возложить тяжелейшую ношу на армию, на казну, на народ... Не надорваться бы!
Орлов обращался к Чернышёву, но ответил ему Панин:
— Политические отношения с северным соседом ныне не столь напряжённые, как в прежние времена, и вряд ли шведский король Густав попытается их обострить. Я полагаю, что с его стороны опасности нет.
— Тогда здесь можно оставить только крепостные гарнизоны, а прочие полки вывести в подкрепление главной армии, — басовито заметил Разумовский, поглаживая рукой обтянутый камзолом объёмистый живот.
— Не следует спешить, Кирилл Григорьевич, — остерёг его Чернышёв. — Граф Панин смотрит по политической части. А в военной виднее мне!.. (Чернышёв никогда не упускал случая уколоть «жирного борова» Панина). Зная вспыльчивый нрав короля Густава и принимая во внимание близость Петербурга к границе, я предложил бы попридержать тут достаточное войско.
