— Встретишь турок! И поторопи их...
Зная пристрастие турок ко всяким почестям, Петерсон организовал всё наилучшим образом: посольство во главе с Осман-эфенди и Яссини-заде, заменившим отставленного от негоциации рейс-эфенди Исмаил-бея, переправлялось через Дунай под музыку и дробь барабанов.
Этот спектакль порадовал самолюбие турок — они милостиво улыбались, говорили приятные слова. Но когда Петерсон намекнул, что российские полномочные ожидают скорейшего прибытия своих турецких визави в Фокшаны, Осман-эфенди, вытянув руку в сторону огромного обоза, пожаловался:
— Я не знаю способа заставить волов идти быстрее...
В городок, построенный русскими инженерными командами, турки въехали — торжественно и шумно — 20 июля.
Семёня по хрустящему песку аллей, Осман обошёл лагерь, осмотрел палатки и строения, одобрительно заметил шагавшему рядом Петерсону:
— Граф Орлов постарался на славу — в тишине и покое и мысли светлеют, и разум проясняется... Выразите графу мою признательность за выбор столь необычного и приятного места.
Петерсон приложил два пальца к шляпе, крутнулся на каблуке, прыгнул в седло, легко поскакал к русскому лагерю.
А там Орлов и Обресков — оба без кафтанов, без париков — сидели под дубом, отдыхая после обеда. Стоявший перед ними стол был заполнен зелёными винными бутылками, хрустальными вазами со сластями, ранними фруктами. Орлов жевал тугие светло-жёлтые черешни и, щуря глаз, лениво сплёвывал косточки, стараясь попасть в пустой бокал. Обресков, откинувшись на спинку мягкого стула, вытянув толстые ноги, медлительно покуривал трубку, наблюдая за тщетными упражнениями графа. Оба, скучая, ждали турецких представителей.
Орлов плюнул косточкой — снова мимо — и, не глядя на подошедшего Петерсона, бросил повелительно:
— Налей, что пожелаешь!
Петерсон окинул взором стол, выбрал бургонское.
Орлов плюнул — мимо.
— Пей!
Петерсон охотно проглотил вино.
— Турки пришлют кого?
— Осман не сказал.
— Ну иди!
Петерсон поставил бокал на голландскую скатерть, козырнул, зашагал к офицерским палаткам.
Орлов утёр ладонью губы, повернул голову к Обрескову:
— Турок-то лаской встречать будем иль строгостью?
Алексей Михайлович ответил длинно:
— При всём частном каждого турка невежестве Порта имеет свой издревле установленный систематический образ негоциирования, который обстоятельствами мало переменяется... Основания сего способа — их гордость и застенчивость. Первое качество происходит от обыкновенного в их правительстве варварского тона, а второе — от свойственной каждому турецкому полномочному боязни, чтобы в случае народного роптания и недовольства за неполезный Порте мир не быть жертвой удовлетворения оного. С таковыми правилами турки, привыкнув вести негоциации с превеликой холодностью, неоднократно имели удачу получить кондиции более выгодные, нежели сами ожидали или каковые со своей стороны представляли... Отсюда я заключаю, что прежде надобно достаточно глубоко вникнуть в персональные характеры и нравы Османа и Яссини, настроить по ним наши струны, а затем живыми и сильными убеждениями привести в замешательство, обратив в пользу и подкрепление наших видов.
— Э-э, — качнул головой Орлов, — это не по мне... Наша сила и страх турецкий перед ней — вот что следует положить в основу негоциации.
— Осман — крепкий политик, — предостерёг его Обресков. — Блестяще образован, знает европейские языки, в разговорах мудр и увёртлив.
— Уж не его ли это ведут? — хмыкнул Орлов, глядя за спину Обрескова.
Алексей Михайлович обернулся.
По аллее в сопровождении советника Александра Пиния и двух солдат шагал человек, одетый в турецкое платье. Это был переводчик Османа — Ризо.
Подойдя к столу, Ризо отвесил низкий поклон, сказал по-итальянски (русского языка он не знал), что Осман-эфенди просит уважить его преклонный возраст, усталость после длительного путешествия и перенести начало конгресса на неделю.
— Неделю? — взметнулся Орлов. — Я полагаю...
Обресков, чувствуя, что граф скажет сейчас какую-то резкость, бесцеремонно перебил его:
— Передайте почтенному эфенди, что мы согласны подождать неделю. Но не более! Ибо постановление желаемого всеми мира вряд ли стоит откладывать надолго.
