Руфус отступил с многообещающей улыбкой:
— Тогда ты наверняка будешь рад услышать, что я прихватил с собой трех своих братьев.
Именно в этот момент троица, о которой шла речь, ввалилась в комнату и обнажила мечи.
«Сам напросился», — мрачно подумал Брейден.
Он замер, разглядывая новых противников.
Всем троим уже, похоже, перевалило за пятый десяток, но по тому, как уверенно они держали в руках мечи, было видно, что это обученные рыцари, много сражавшиеся на своем веку и до сих пор готовые воевать, а не придворные щеголи, откупившиеся деньгами от службы в королевском войске.
Не то, чтобы это действительно испугало Макаллистера, потому что обычные рыцари были ему не страшны. Не придет тот день, когда шотландский горец будет повержен такими воинами.
Но и дураком Брейден тоже не был. Четыре тренированных рыцаря против одного полураздетого невооруженного горца — к таким ставкам в игре он не привык.
Он решил сыграть на английской благовоспитанности графа:
— Этот перевес сил вообще-то не слишком честный, — заявил он Руфусу.
— Так же, как и твоя попытка наставить мне рога, — отрезал тот.
«Сплошное веселье», — мелькнуло в голове у Брейдена.
Граф снова бросился на своего обидчика. Шотландец схватил подушку с кровати и отбил ею выпад смертоносного лезвия, затем прыгнул на кровать и перекатился по матрасу, лишь на волосок увернувшись от целившего ему в плечо Руфуса, промахнувшегося и запутавшегося лезвием меча в складках балдахина.
Вскочив на ноги с другой стороны кровати и бросив быстрый взгляд в сторону братьев графа, горец увидел, что они окружают его, готовясь атаковать.
— Брейден!
Бросив подушку, которую всё еще сжимал в руках, он обернулся на возглас и увидел в углу Пайети. Графиня держала его меч. Поцеловав рукоять, она протянула оружие.
Макаллистер схватил меч и поблагодарил неожиданную союзницу буквально за мгновение до того, как один из братьев ринулся на него. Шотландец без труда отразил его удар и ловко вывернулся из угла, но путь к балкону теперь был прегражден сразу всеми четырьмя рыцарями, напавшими одновременно.
Брейден пока неплохо держался, но сдерживать натиск в одном сапоге становилось все труднее. Будь прокляты англичане с их чудны́м платьем: неудобной обувью и кучей предметов одежды! Дома, в Шотландии, у него точно бы не возникло таких хлопот.
Подумать только: и эти англичане называют его возлюбленных шотландских братьев отсталыми варварами! По крайней мере, горцы знают, как одеваться для удобства и здоровья.
И, самое главное, для неожиданных свиданий.
С сегодняшнего свидания Брейден очень хотел удрать, не пролив ни капли английской крови, и такой шанс ему представился, когда в пылу борьбы Руфус вдруг потерял равновесие и споткнулся.
Повернувшись к стене, Макаллистер перерубил шнур, на котором держался подвесной канделябр.
Граф и его братья шарахнулись в сторону от тяжелого светильника, рухнувшего вниз. Закрепленные в нем горящие свечи рассыпались, поджигая комнату сразу в нескольких местах.
Пока противники метались, затаптывая огонь, горец кинулся к укрывавшимся в углу дамам. Он выхватил из рук Пэйшнс свой сюрко, из рук Пруденс — сапог, а из рук Пайэти — плащ.
— Прощайте, мои прекрасные леди, — улыбнулся он и коснулся щеки Пайэти в нежной ласке. — Если ты когда-нибудь отважишься посетить Шотландию… — он кинул взгляд на направлявшегося к нему Руфуса и торопливо добавил, — то оставь мужа дома.
Затем он бросился в открытую дверь, ведущую на балкон, изящно спрыгнул на землю и поднял взгляд. Три сестры смотрели на него сверху.
— Вспоминай нас с любовью, — окликнула его Пруденс, нежно помахав рукой.
— Всегда, мои дорогие, — послал он им еще одну улыбку.
Одарив дам на прощание торопливым воздушным поцелуем, несостоявшийся любовник натянул второй сапог и помчался в конюшню.
У него оставалось совсем мало времени, чтобы выбраться из замка, прежде чем граф и его братья бросятся в погоню. Не то чтобы Макаллистер боялся этих рыцарей. Напротив. Он и вправду мог убить их всех, но в этом-то и была проблема. Брейдену претило убивать человека из-за легкого флирта.
