— О чем вы говорите, при чем здесь я?
— Скажу честно, может быть, и ни при чем. Но я хочу застраховаться от этого на сто процентов. После бала я много размышляла о случившемся и пришла к выводу, что мой муж и вы так старательно твердите, будто в гардеробе ничего не произошло до того, как я застукала вас там, что это выглядит подозрительно.
— Вы ошибаетесь, сеньора! — Элизабет закричала от возмущения, растрачивая остаток сил. — Мы встретились там совершенно случайно, и это не произвело на него какого-то особого впечатления. Верьте же мне в конце концов!
— То, что вы утверждаете это, для меня понятно. Вам надо оправдаться. Думаю, что в гардеробе случилось что-то, и я намерена кое-что предпринять.
Элизабет было трудно разобраться в своем состоянии — то ли уже действовал наркотик, то ли кровь прилила к голове из-за беспардонных и беспочвенных обвинений. Но как бы то ни было, она нарочито спокойным голосом поинтересовалась:
— А вы не боитесь последствий вашего поступка? Ведь рано или поздно я выберусь отсюда и все расскажу мужу…
Консуэла рассмеялась, и было в ее смехе что-то дьявольское.
— О нет! Этого, поверьте мне, не произойдет.
Выйдя отсюда, вы не расскажете никому, что тут произошло. А даже если по глупости и станете болтать, то вам никто не поверит. Вы — заезжая легкомысленная девица, а я — уважаемая сеньора, которую в городе знают все. Ваш муж мне вообще не опасен, я сумела выяснить все его слабости через одного моего дальнего родственника, очаровательного молодого человека, который собирается продать ему лошадь. Участвующие в этом деле мои слуги болтать не станут, они знают, насколько для них было бы опасно выдать меня. Есть еще один участник нашего мероприятия — мой кузен Лоренцо. Но его ищет полиция, и он тоже не станет болтать.
Консуэла улыбнулась загадочной кошачьей улыбкой и продолжила:
— Вам могла бы поверить ваша подруга Стелла Родригес, но она очень далеко отсюда.
— Что вы собираетесь сделать со мной? — спросила Элизабет, холодея от ужаса.
— Через пару минут сюда войдет Лоренцо, между ним и вами возникнет горячая любовь, и прибывший по моей подсказке Рафаэль застанет вас в объятиях Лоренцо. Что будет делать с вами Лоренцо — это его личное дело. Уверена, что в качестве любовника он вам даже понравится. Во всяком случае, отзывы о нем нескольких десятков дам были очень высокими.
— Вы — зверь! — выкрикнула Элизабет. — Но у вас ничего не получится, я буду сопротивляться, кричать, царапаться, и Рафаэль поймет, что все происходит помимо моей воли.
Консуэла посмотрела на нее почти с сожалением:
— О нет! Никакой борьбы не будет, вы не сможете оказать сопротивления из-за действия белладонны, которое будет усиливаться с каждой минутой. А Лоренцо, надеюсь, сумеет привести вас в такой вид, что Рафаэль с первого взгляда убедится, что вы обычная потаскуха. Когда все свершится, вы можете кричать и ругаться сколько угодно, все равно это будет выглядеть попыткой просто оправдать себя.
Элизабет не могла не признать, что коварный план Консуэлы хорошо продуман — ее тело становилось все беспомощнее, белладонна давала себя знать. Она попыталась подняться, но ничего не вышло, и ей пришлось откинуться на розовые подушки кресла.
— Ну видите, — подколола Консуэла, — какое уж там сопротивление с вашей стороны. Все произойдет так, как я задумала.
Консуэла хотела добавить еще что-то, но тут в комнату вошел хорошо одетый молодой человек и с видом победителя проследовал к дамам. Его темное умное лицо и тонкие губы заставляли вспомнить его предков — испанских конкистадоров. Глазами ощупав фигуру Элизабет, он воскликнул:
— О Пресвятая Дева! Консуэла, за такую девочку я не взял бы с тебя денег… если бы так в них не нуждался. Она прелестна. Я тебе очень благодарен за возможность заняться любимым спортом в такой компании. С огромным удовольствием уложу в постель твою подругу.
По лицу Консуэлы было видно, что тема разговора ей неприятна, но она с видимым равнодушием сказала:
— Меня не волнует, что ты с ней станешь делать. Важно только, чтобы Рафаэль застал ее в твоих объятиях.
