— Это женщина, — шепнула Госпожа Ит-Ор. — При ней нет меча.
— Нет, нет, — мотнула головой Сестричка, — не обязательно! Те старики — мужчины, верно? А у них тоже нет мечей! Нет, нет — они просто будут говорить о мире… и потом, они показывают, что не желают наших в своих постелях, вот у них и нет оружия!
Ра чуть не прыснула. Сестричка, нежно любимая подруга и родственница, не получила достаточного образования, но обладала богатой фантазией.
— Ну что вы, милая Госпожа Л-Та, — хихикнула Госпожа Ит-Ор, жена Князя Ит-Ор Младшего, поэтесса и философ, наделённая языком, острым, как стилет. — Тогда мечей не было бы у послов, а не у этих типов! Эти старики — им просто ни к чему оружие. Возможно, варвары считают их развалинами.
— Это жестоко, — заметила Ра, глядя, как гвардия и ее Венценосный Супруг с Близкими Родственниками встречают послов у Золотых Ворот. — Жестоко намекать старику, что он ни на что не годен. И потом — они, очевидно, уже давно женаты… у них, наверное, уже внуки, для которых Время пришло.
— Рассказывают, что два глубоких старца, седой и лысый, пили чок в придорожном трактире и беседовали, — сказала Госпожа Ит-Ор с серьёзным видом и озорными искорками в глазах. — И седой, между прочими словами, спросил, каковы отношения его собеседника с юношами и молодыми женщинами. Лысый горестно ответил: "О чём вы говорите, дорогой друг! У меня давным-давно отпал этот вопрос!" — а седой в ужасе отшатнулся и воскликнул: "Ах, не может быть! Какой кошмар! Что делается на свете! Но мой-то вопрос ещё висит, слава Небесам!"
Ра и её Сестричка невольно расхохотались. Их провинциальная скромность была несколько уязвлена весёлым цинизмом Госпожи Ит-Ор, но сердиться на шалунью не мог никто во Дворце. Недаром упомянутая Госпожа быстро стала одной из любимых придворных дам Ра — её обаяние располагало к себе сердца. Весь столичный круг высшей знати говорил: больше всего Госпожа Ит-Ор любит средневековую поэзию — от мрачных баллад до площадных куплетов — свою Государыню и мужа. Князь Ит-Ор, лихой боец крохотного роста, которого даже в глаза называли Маленьким Фениксом, был любимым спарринг-партнёром Государя, княгиня до метаморфозы тоже входила в государеву свиту и считалась вышесредним фехтовальщиком; любой разговор мужа и жены превращался в шуточный поединок, где вместо клинков использовались остроты.
Господа Ит-Ор были старше Государевой Четы почти на три года — но в дружеском общении этого хотелось не замечать.
Сестричка Лью хотела что-то сказать, но тут на террасу вышла Вдова Нэр, Уважаемая Госпожа Советница, Сестра Покойного Государя и Тётка Государя нынешнего — высокая, плотная, бледная, сероглазая, всё ещё красивая женщина с белоснежными прядями проседи в косе цвета тёмного ореха. Именно эта дама взяла на себя роль наставницы юной Государыни — и её уроки точно и метко заполняли все пробелы образования Ра.
— Дорогая Тётушка, — сказала Ра, отвечая на её лёгкий поклон и улыбку, — вы пришли позвать меня?
— Вас, Маленькая Государыня, и вашу свиту, — сказала Вдова Нэр. — Желательно ваше присутствие на первой аудиенции и обеде. Не годится, чтобы Львята из Лянчина решили, будто наши женщины боятся их или мужчины боятся представить своих подруг.
— А они — Львята? — спросила Госпожа Ит-Ор, и Сестричка тут же уточнила:
— А почему они — Львята, Уважаемая Госпожа?
— Они — Львята, потому что Дети Льва и Братья, — сказала Вдова Нэр. — Лев — Государь Лянчина, а Львята — его дети и внуки — Круг Ближайших Родственников. Считается, что при Лянчинском дворе вообще не может быть чужих: титулов и званий там не жалуют за заслуги, все Львята друг с другом в тесном родстве. Пойдёмте со мной, пожалуйста.
Сестричка смущённо спрятала порозовевшее лицо в муфту, поклонилась и убежала с террасы в дворцовую галерею. Вдова Нэр с чуть заметной улыбкой проводила её взглядом — Сестричка трогала гранитные сердца высших аристократов и тем, что порой вела себя, как добрая и наивная деревенская девочка, и драматической красотой своей истории, и вышитым защитными знаками капотом, который начала носить, ещё не успев заметно округлиться.
