Опустился он на той же песчаной отмели. Тихо. Смутно шевелятся нити тумана. Они вдруг дрогнули, откликаясь на зазвучавшую сверху музыку. Оттуда, из мглистого неба, махая крыльями, спускаются ярко-белые лебеди-русалки. Еще крохотные в далекой выси, еле заметные…
Василь встряхнул головой, избавляясь от наваждения. То не лебеди, а трепещущие звезды. Кругом ни души. И такая тишина, что слышно, как вздыхают вдали камыши. Но лунное волшебство озера вновь захватило душу, ожидание чуда не покидало. Так и казалось, что лесистые берега, камышовые заливы и зеркальная водная гладь полны музыкой, как грузные тучи непролившимся дождем. Не было лишь русалок, способных вызвать к жизни накопившийся ливень звуков.
Побывал Василь и на другом берегу озера. Русалки так и не появились. А вместо них возник некто, изрядно испортивший Василю романтическое настроение. В одном из заливчиков вода забурлила, и на берег, позевывая, выбрался водяной. Сутулый, с длинной бородой, он нисколько не походил на Кувшина, но в язвительности тому не уступал.
— Приглянулись наши красавицы-русалки? — с усмешкой спросил водяной. Нахмурившись, проворчал: — Шел бы ты, парень, спать.
— Не твое дело, — оборвал его Василь. — Знай свое место, грубиян.
С озера ушел раздосадованный, а назавтра весь день терзался сознанием своей вины. Он впервые в жизни указал природному существу на его подчиненное положение, точно на слугу прикрикнул. И с наступлением вечера Василь вновь отправился к озеру: надо извиниться перед водяным. Однако в глубине души сознавал, что лукавит: не водяной ему нужен. Ноги сами собой вынесли его на заветную песчаную отмель…..
Сквозь ветки ивняка блеснула лунная дорожка. Из глубины озера выплывали голоса арфы, флейты, скрипок, рояля. Звуки волнами накатывались на берега, отражались и снова наплывали. Василь узнал «Вальс цветов» из балета Чайковского «Щелкунчик». Он осторожно раздвинул ветки и ступил на берег.
Вдали, почти на середине озера, кружились в вальсе посеребренные луной спирали тумана — так удивительно выглядели русалки в своих белых платьях. Музыка внезапно затихла, и русалки стали озираться. Почувствовали, видимо, чье-то присутствие. Решив узнать, кто любуется ими, они направились к берегу. А шли-то как! Не шагали, а как бы плыли, словно изображая пенистую волну родного озера.
Когда волна танцовщиц подкатилась к берегу, одна из русалок узнала Василя и рассмеялась:
— Глядите! Влюбленный приплелся!
«Нахалка», — мысленно ругнул ее Василь. Русалки поклонились ему с подчеркнутой учтивостью. И вот уже их платья расстелились и смешались с ползущим понизу туманом, вслед за ними растаяли в дымке и сами русалки. Василь хмурился: в театрально красивом уходе он уловил насмешку.
На водяной глади осталась «королева», и сердце Василя счастливо дрогнуло: она явно обрадовалась!
— Пришел все-таки, — проговорила она, ступив на песок. — И вчера приходил?
— Приходил, — признался Василь. — А ты хотела меня видеть?
— Хочешь, исполню что-нибудь для тебя? — вместо ответа спросила девушка. — По моему выбору?
— Хочу.
Шагах в десяти от берега Аннабель Ли вскинула руки и словно взмахом дирижерской палочки ьнзвала таившиеся в озере звуки. Они росли и таяли, возникали в небесах и в воде. Грудь Василя стиснула неожиданная грусть. Он узнал печальную «Песню Сольвейг» из сюиты Грига «Пер Гюнт». Но вскоре забыл о старинном композиторе: творила песню сама балерина! Легкая, как птица, она плавно скользила, кружилась, печально стелилась на лунно-зеркальной воде. Она вся звучала, светилась музыкой, уже не одну сотню лет тревожащей души людей.
Скованный волнением, Василь не заметил, как в наступившей тишине девушка подошла к нему.
— Ты превзошла своих наставниц! — воскликнул он.
— Да, эта сюита мне удалась.
— Предложи ее Сфере Разума. Она наверняка примет!
— Рано об этом говорить.
Провожая девушку к той же станции-часовенке, Василь рассказал, как он сунулся в Сферу Разума со своей гипотезой «Звездные рысаки» и какой уничтожающий ответ получил. Аннабель Ли рассмеялась.
— Вот видишь!
— С тобой этого не случится, — уверял Василь. — В твоей песне есть что-то таинственное, как вот в этом звездном небе.
