– О боже, что случилось? – спросила Джордан.
Дрожа, Хаксли еле заметно улыбнулся:
– Полагаю, я выгляжу так же плохо, как себя чувствую.
– Тут больше волосы виноваты, – дипломатично высказался Ник. – Они… без слез не взглянешь.
– Я сейчас с расческой не управлюсь. Слишком тяжело. – Хаксли устало вздохнул. – В данный момент я немного не в себе, – пояснил он Джордан.
– Это еще мягко сказано, – отозвалась Джордан. – Вас трясет. Вы замерзли?
– Это жар.
Она еле слышно спросила Ника:
– Есть причина, по которой он в одном носке?
– Он блеванул себе на ногу.
– Ох! – Она повернулась обратно к Хаксли. – Принести вам второй носок? Может полотенце или еще что-то?
Хаксли сел, что стоило ему болезненных усилий.
– Все в порядке, – простонал он. – Я наверх. Если вы двое меня извините… – Он схватился за живот. – Похоже, на этот раз мне нелегко придется.
Джордан наблюдала, как Хаксли, цепляясь за перила, тащил себя вверх по лестнице.
Когда она услышала хлопóк закрывшейся двери, то обернулась и обнаружила, что Ник перешел в кухню. Последовав за ним, увидела, как фэбээровец, что-то разыскивает, открывая шкафчики.
– Я знаю Хаксли. Где-то тут у него это должно быть, – бормотал он себе под нос. – Ага! Нашел. – Захлопнул дверцу шкафчика и протянул Джордан флакон.
Дезинфицирующее средство для рук.
– И не говорите, что я никогда ничего вам не давал, – сказал Ник.
Джордан не смогла сдержать улыбку.
– Спасибо, – поблагодарила она и взяла бутылочку.
Щедро полила себе на руки и сделала мысленную зарубку, как можно меньше прикасаться к чему бы то ни было в доме.
С верхнего этажа доносились слабые стоны Хаксли.
– Нам следует что-то предпринять? – спросила она у Ника.
– Думаю, прямо сейчас он предпочел бы остаться в одиночестве.
Джордан кивнула. Она первой произнесла эти слова, испытывая настоятельную потребность все выяснить:
– Он не поправится к вечеринке, так?
– Нет, не поправится. И очень жаль, потому что я знаю, как сильно Хаксли хотел туда попасть. Но его трясет, он ужасно выглядит и не может отойти от ванной дольше, чем на двадцать минут.
Джордан стало жаль Хаксли. Несмотря на его очевидный физический дискомфорт, она знала, сколько надежд он возлагал на это расследование. Но, как у последней эгоистки, в данный момент в ее голове вертелись совсем иные мысли: другого шанса вызволить брата из тюрьмы нет и не будет.
– Значит ли это, что план на сегодняшний вечер пошел коту под хвост?
Ник оперся на стойку напротив Джордан, вытянув высокое, поджарое, мускулистое тело. На нем был темно-синий свитер с круглым вырезом «под горло», джинсы и наплечная кобура, заставлявшая его казаться даже более опасным, чем в тот первый вечер в ее магазине. Она обратила внимание на его сильную, угловатую челюсть, и на этот раз темную и щетинистую.
Не самый плохой вид, который она когда-либо наблюдала у парней. Джордан не зашла бы так далеко, чтобы утверждать, будто он ей нравится или типа того, но она полагала, что некоторые женщины посчитали бы такую очевидную… мужественность привлекательной.
– От плана не отказываемся, – ответил Ник. – Возможно, это наш единственный шанс прижучить Экхарта. Однако ситуация с Хаксли означает, что нам надо внести определенные коррективы.
– Например?
Ник подмигнул.
– Похоже, у вас новый кавалер на сегодняшний вечер.
«Мать твою за ногу!»
– Так и знала, что вы это скажете, агент Маккол.
Он помотал головой.
– Больше никакого агента Маккола. С этого момента я Ник Стэнтон, частный инвестор на рынке недвижимости, – объявил он, ссылаясь на легенду, что они планировали использовать с Хаксли. – Владею несколькими многоквартирными домами в северной части города, которые преимущественно сдаю студентам и молодым специалистам. Мы познакомились, когда я зашел к тебе в магазин купить бутылку вина для своего менеджера по недвижимости, Итана, только что обручившегося с девушкой по имени Бекки, креативной рекламщицей родом из Де-Мойна, проживавшей в одном из моих зданий. Ты помогла мне выбрать идеальную бутылку вина, а я был так восхищен, что не обращал внимания на свою покупку. – Он почесал челюсть, делая вид, будто не мог припомнить. – Напомни, что там было за вино, милая? Какое-то французское, о котором я никогда не слыхал.
