Игорь в изнеможении опустился на снег, холода которого давно не ощущал.
И, наверное, отключился.
Не совсем.
Он по-прежнему чувствовал исходивший от деревни ужас, ему так же хотелось убежать, и он так же осознавал, что убегать некуда. Ему не позволят этого сделать…
Правда, воспринималось все, как бы между прочим, словно происходящее не имело к нему отношения. Будто душа и тело разделились и существовали по отдельности. Мысли еще копошились, а ощущения пропали. Мозг фиксировал, а тело не подчинялось. Притом, фиксировал автоматически, равнодушно, по привычке. Даже мысль о смерти стала безликой констатацией очевидного. Единственной эмоцией, которую она пробудила, стало облегчение. Ведь после прихода смерти прекратится кошмар, свалится непосильная тяжесть давящего страха, и он сможет отдохнуть.
По настоящему!
Говорят ведь, что смерть приносит покой.
Вечный покой…
Прежде, чем оборвалась тоненькая ниточка, связывающая с реальностью, Игорь успел увидеть грустное лицо любимой, теперь он не сомневался в этом, девушки и, кажется, даже услышал ее голос:
— Я позвоню…
Слова возникали из ниоткуда и убегали в небытие. Ими была пропитана сама Вечность…
* * *
Тяжелое сопение и смрад.
Нестерпимый, тошнотворный. От него спазмами сводит желудок.
Хорошо, что с утра ничего не ел, иначе довелось бы краснеть даже в аду…
А ведь я действительно в аду. И это черти тащат меня к котлу с горячей смолой…
Мысль не расстроила.
В котле должно быть уютно и тепло…
Правда, сам процесс доставлял неудобства. Тащили небрежно, словно мешок с картошкой. Воротник курточки впился в горло, от чего дышалось плохо, с трудом…
Дышалось…
Стоп!
Что-то не так…
Если он умер, то не должен ощущать тела. Ведь тело остается на земле. В ад или рай улетает только душа. Безликое эфемерное облачко, сгусток энергии, который, словно батарейка, до поры до времени питает тленную оболочку…
Игорь открыл глаза. И убедился, что кошмар продолжается.
Две кошлатые тени, выдыхая вонь, вцепились клыками в курточку и куда-то его тащили.
Куда?
Зачем?
Игорь понял: ему не дадут умереть, пока он не достигнет конечного пункта.
Кем определенного?..
Единственным положительным изменением стало отсутствие страха. Или источник, посылающий импульсы, исчерпал себя, или волки сумели преодолеть барьер. А, может, решили обойти препятствие, оказавшееся опасным для их подопечного?..
Куртка за что-то зацепилась.
Игорь застонал, и волки тотчас остановились. Они, по-видимому, сами были не прочь отдохнуть.
Выпустив ношу, носильщики отошли на несколько шагов и уселись на снег. Их собратья обступили парня тесным кольцом. Не из-за боязни, что убежит. Скорей, чтобы видеть его и оказать помощь, если она понадобится.
Игорь больше не сомневался, что волки не причинят ему вреда. Более того, был уверен, что в случае опасности станут на его защиту.
Откуда такая уверенность, объяснить не мог.
Он этого не знал.
Чувствовал!
Волки были простыми исполнителями. Хозяин приказал доставить его невредимым, и они это сделают…
Игорь попробовал пошевелить рукой, затем присел и, хотя с трудом, поднялся на ноги. Стоял на снегу лишь в носках, ботинки потерялись. Наверное, недавно, потому что ступни еще полностью не окоченели.
Понял, что находится в деревне. Правда, не на окраине. Тени строений теперь громадились со всех сторон. Они по-прежнему были безликими, словно призраки. От них веяло холодом запустения…
Кроме посапывания волков да скрипа снега под их переминающимися лапами не было слышно никаких звуков. Вокруг простиралось мертвое царство.
От осознания этого становилось зябко и неуютно. И, хотя апатия, казалось, полностью овладела парнем, появилось ноющее чувство ностальгии. Тоскливая боль от осознания несбыточности желаемого. Хотелось уловить запах свежего дымка, увидеть хоть одно освещенное окно, услышать хоть что-нибудь, издаваемое человеком. Даже голос брешущей собаки показался бы сладкой музыкой…
Только ничего такого не было и, наверное, быть не могло…
Игорь сделал шаг.
Просто, чтобы проверить, остались ли силы?
Серые стражи расступились, словно поощряя его действия и вместе с тем, указывая нужное направление…
