– Забудьте об этом, – скомандовал Айван Джексон. – Это моя ошибка. Нельзя было позволять вам возвращаться.
Затем он добавил внезапно охрипшим голосом:
– Вы маленькая глупышка, почему вы мне не сказали?
В его голосе ей послышалось такое презрение, что Аманда покраснела и отвернулась.
– Мне было стыдно, – тихо ответила она. – Я думала, что вы будете считать меня глупой, потому что я не могу справиться с ним.
– Так что же произошло до этого?
– Он… он… в моей спальне… когда ворвались похитители.
– Почему, черт возьми, вы мне не сказали? Неужели, знай я об этом, я разрешил бы вам вернуться?
– Я думала взять картины сегодня ночью, но, спустившись вниз, увидела в саду охранников с собаками.
– Я должен был это предвидеть, – очень тихо произнес Айван Джексон, и Аманда поняла по его тону, что он в ярости.
– Когда я это увидела, я поняла, что не удастся сделать то, что было задумано, – упавшим голосом продолжила Аманда, – и я решила, что позвоню вам завтра утром.
Воцарилось минутное молчание, затем Айван Джексон спросил:
– Как он оказался в вашей комнате?
– Я… заперла дверь, прежде чем легла спать. Он, должно быть, ждал этого, поэтому залез в спальню через балкон. Он был уже там, когда я вернулась…
– Понятно, – сказал Айван Джексон. – Как же я мог не понять, что это за человек!
– Я должна была вам рассказать…
– Конечно, должны были. Неужели вы не понимаете, что, когда вы работаете с кем-то, ни в коем случае нельзя ничего скрывать?
– Я думала, что это не так уж важно.
– Не глупите.
Его суровый тон чуть не заставил ее зарыдать снова, но в это время появился врач, которого привез Джексон, с ее голубым жакетом в руках.
– Спасибо, Филипп, – сказал Айван Джексон. – Аманда, это мой друг, доктор Филипп Дюкро.
Аманда протянула руку и тихо спросила:
– Вы совершенно уверены, что он будет жить?
– Вы можете поверить мне, – ответил доктор Дюкро по-английски, но с очень сильным акцентом. – Я уверяю вас, что месье Мэнтон будет жить, закончит свою пьесу и, несомненно, наделает в нашей стране много шума!
Аманда не смогла произнести ни слова. Доктор Дюкро подал ей жакет и помог надеть его.
– Моя медсестра приедет через несколько минут, – сказал он. – Я не хотел бы, чтобы она видела кого-нибудь из вас. Как только она поднимется наверх, я порекомендовал бы вам оставить дом.
– Как мы объясним… – начала Аманда.
– Предоставьте это мне, – сказал Айван Джексон и в его голосе послышались стальные нотки.
Пока они разговаривали, снаружи послышался шум мотора.
– Это моя медсестра! – воскликнул доктор Дюкро. – Поезжайте домой и уложите этого ребенка в кровать, Айван. Мне не нужны здесь еще пациенты, у меня и без того дел по горло.
Улыбаясь, он вышел из бара. Аманда и Айван Джексон последовали за ним, выключив свет. В темноте послышались шаги, кто-то пересек холл и направился к лестнице.
Аманда почувствовала, что Айван Джексон взял ее за руку. Она почувствовала, как ее переполняет безудержная радость оттого, что он сейчас увезет ее из этого дома, от того ужаса, что она здесь испытала.
Они пересекли гостиную и медленно спустились по ступенькам крыльца к машине.
– Может быть, я поведу? – спросила Аманда.
– Нет, – покачал головой Джексон. – Я вполне смогу сам.
Машина плавно тронулась. Охранники в воротах не сделали попытки остановить их.
Теперь они были в безопасности. Когда машина прибавила скорость, Аманда внезапно почувствовала, что свободна.
Айван Джексон вел машину мастерски. Автомобиль имел автоматическую коробку передач, поэтому был легок в управлении. Вскоре они свернули с главного шоссе на дорогу, ведущую к ферме, и Аманда увидела свет в ее окнах.
Несмотря на поздний час, слуга Айвана Джексона ждал его и поспешил помочь ему выйти. Аманда услышала, как Джексон сказал" ему по-французски:
– Горячий кофе, Жан, и один из ваших вкуснейших омлетов.
В гостиной Аманда увидела свое отражение в зеркале. Лицо ее казалось усталым и помятым, глаза потемнели и расширились. Кроме жакета и шелкового халата Макса Мэнтона, из-под которого торчали голые ноги, на ней ничего не было.
Застеснявшись, Аманда села на диван и поджала под себя ноги, устремив взгляд на огонь в камине.
