– Не сомневаюсь! Но, к несчастью, синьор Лоренцо, у вас весьма сомнительная репутация.
– Вам совершенно не о чем беспокоиться, – ласково произнес мужчина, вероятно, в этот момент помогая своей спутнице снять пальто.
Девушка в платяном шкафу услышала, как мужчина захлопнул дверь в гостиную и включил свет.
– Бокал шампанского, это то, что нам обоим сейчас нужно, – предложил он. – К сожалению, я сегодня отпустил своего камердинера. Позвольте мне самому обслужить вас. Поверьте, это привилегия немногих!
Женщина засмеялась.
– О, синьор, вы мастер говорить комплименты!
– Как еще мне выразить, что я весь к вашим услугам? – Должно быть, говоря это, синьор Лоренцо поцеловал руку или плечо женщины, потому что раздался возглас:
– О, синьор, не надо! Вы меня смущаете.
– Это ваша вина, – проговорил итальянец. – Воистину сам святой Антоний не устоял бы против ваших чар.
– О, синьор!
Синьор Лоренцо пересек холл и вошел в кухню, находившуюся в глубине апартаментов.
Раздался звон бокалов, открылась и закрылась дверца холодильника, хлопнула пробка, вылетая из бутылки шампанского.
Хозяин номера принес в гостиную и поставил на стол поднос с бутылкой шампанского и бокалами.
– Как красиво! – воскликнула женщина.
– Превосходная оправа для такой красавицы, – ответил синьор Лоренцо. – Давайте выпьем за ваш первый визит сюда, и пусть он будет первым из многих. Впрочем, нет, это звучит недостаточно романтично. Давайте выпьем за ваши глаза, голубые и сияющие, как вода залива под первыми лучами солнца.
– За вас, синьор Лоренцо, – ответила женщина, явно польщенная.
Девушка в платяном шкафу украдкой пошевелилась, чтобы убедиться, что сможет вылезти, не производя шума, выскользнула наружу и приоткрыла дверь в коридор. Убедившись, что в коридоре никого нет, она осторожно вышла из номера, тихо закрыв дверь.
Затем не спеша пошла по коридору в ту часть отеля, где находились дешевые номера, из которых открывался вид не на залив, а на узкие, убогие улицы.
Навстречу ей попались только официант с подносом, который вежливо отвел взгляд от синьоры, возвращавшейся из ванной, и пожилая дама, ковылявшая, опираясь на палку.
Девушка шла, наклонив голову, как бы от смущения. Она повернула за угол, затем еще раз.
В той части коридора, где ковер был потерт и горели дешевые светильники, девушка остановилась перед одной из дверей, тихо постучала кончиками пальцев, и ей тотчас же открыли.
– Тебя очень долго не было, – произнес молодой человек, у которого нога была в гипсе, голос его дрожал от волнения.
– Дорогой, не знаю, как и сказать тебе, но он вернулся.
– Кто? Лоренцо?
Девушка бросила пластиковую сумочку на кровать, которая составляла почти всю обстановку убогой комнаты.
– Все в порядке. Не беспокойся, – проговорила она. – Все здесь, все в точности так, как сказал нам Антонио.
– Но он вернулся! Ты его видела?
– Нет, я спряталась в платяном шкафу. Там было темно, душно и сильно пахло каким-то необычным лосьоном после бритья. Я страшно боялась чихнуть.
Молодой человек, хромая, отошел от двери и опустился на стул.
– Аманда, ради Бога, не болтай вздор. Расскажи, что случилось. Я чуть не сошел с ума. Еще пять минут, и я пошел бы посмотреть, не разбилась ли ты, прыгая с балкона на балкон.
– Я убила бы тебя, если бы ты это сделал, Вернон. Ты выдал бы нас всех. Прыгнуть было нетрудно, и окно было открыто. Кстати, у него в комнате много хороших вещей. Мебель просто потрясающая. Ты же знаешь, как я люблю эти столы с мраморными столешницами.
– Да рассказывай же, Аманда, или я придушу тебя, – нетерпеливо проговорил Вернон.
– Подожди, я переоденусь. Шел страшный дождь, когда я вышла на балкон. Я, правда, подумала, что это даже к лучшему. В такую ночь прохожие вряд ли буду глазеть по сторонам.
– Но ведь было скользко, – вздрогнул Вернон.
– Да, немножко, но я приземлилась в точности, как на тренировке.
– Тебе не было страшно?
– Конечно, было!
– Я представлял себе, как ты, разбившись, лежишь на мостовой…
– В любом случае меня бы ни в чем не заподозрили, это осталось бы одной из тайн Неаполя.
– Заткнись! – почти крикнул ее брат. – Я начал сходить с ума от беспокойства, как только ты ушла. Никогда больше не отпущу тебя. Лучше я сам буду выполнять подобную работу.
