— Ваше положение может ухудшиться, — усмехнулся Фелипе. — Я человек творческий.
Дрожь побежала вниз по ее спине, и она задумалась, что делать. Очевидно, побег невозможен. Брайар не чувствовала себя лучше, хотя у нее и не было сотрясения. Она оказалась в чужой стране без документов и денег, из одежды на ней только больничный халат.
— Помогите мне, — обратилась она к доктору Эстраде.
— Боюсь, что не смогу, — сокрушалась женщина. — Вы можете на меня рассчитывать только в плане медицинской помощи. Примите эти болеутоляющие таблетки, если будет необходимо.
Она поставила пузырек на тумбочку.
— Я могу принять все.
— Я не потерплю попыток имитации передозировки. — Фелипе пересек комнату и забрал пузырек. — Если вам что-то понадобится, я об этом позабочусь. Точнее, поручу слуге сделать это.
Он был ужасен. Трудно сформировать точное представление о нем, учитывая совершенное им похищение. Это волновало ее больше всего. Но даже без похищения он ужасен.
— Мы закончили с доктором Эстрадой. Она ничем не поможет тебе. Не сможет. Видишь ли, мой отец слишком долго правил страной. Такие люди, как доктор Эстрада, хотят изменить ситуацию, когда старый король умрет, а это случится довольно скоро. Я бы предпочел, чтобы он дожил до объявления нашей помолвки. Но если не доживет, я не буду переживать. Чем раньше он умрет, тем лучше, тем скорее я займу престол. И изменения придут в нашу страну.
— Вы ничего не можете сделать до тех пор, пока король не умрет?
— Могу, конечно. Если бы ничего нельзя было сделать, доктор Эстрада тут вообще бы не находилась. Мы встретились с ней пару лет назад и вместе работали над реформой системы здравоохранения, которая будет готова к запуску, когда я взойду на трон. На шахматной доске власти у меня разработана стратегия, принцесса. И тебе в ней уготована роль королевы.
— Я не понимаю.
— Конечно нет. Но это случится. В конечном счете, это принесет пользу вашей стране. Вашим родителям.
— Мои родители живут в Нью-Йорке, — напомнила она с досадой. — Остальные меня не заботят.
— Это бессердечно. Особенно учитывая, что король и королева заплатили высокую цену за вашу безопасность.
— Я могла бы чувствовать нечто большее, если бы знала их. — Брайар испытала легкий укол вины. — И я обеспокоена тем, что мать и отец обезумели от беспокойства за меня.
— Скоро, очень скоро я буду готов объявить миру, что мы помолвлены.
— Как же вы удержите меня от рассказа перед камерой о том, что я — не ваша невеста, а жертва похищения? А вы несете опасный бред.
— О-о, вы меня поймали. Об этом я не подумал. Я спланировал только собственное восхождение на престол. — Он ехидно рассмеялся. — Ваша страна, родина вашего отца должна мне астрономическую сумму. Я могу уничтожить ее. Обанкротить. Все население проведет остаток своих дней в крайней нищете. Именно я помешал отцу отомстить Верлорену, потратил на это много сил. Использовал искусство дипломатии, чтобы убедить его, что еще не время низвергнуть Верлорен. Я его останавливал информацией о том, что напал на ваш след и многое сделал для этого. Если думаете, что способны сорвать мой план своей истерикой, то вы просто бредите.
— Но меня сбило такси.
Он снова засмеялся:
— Так и есть. Я должен был заплатить водителю. Это все упростило. В любом случае о вас здесь хорошо позаботятся.
— Я просто должна выйти замуж за монстра.
— Нет. — Он игнорировал оскорбление. — Какого рода монстром вы меня представляете, принцесса?
Она не знала, насколько искренне он спрашивает. Ей нет до этого дела. Но когда она взглянула на него, в ее голове стала формироваться картинка. Глаза у него золотисто-карие, жестокие, горящие огнем.
— Дракон, — выпалила Брайар, не совсем уверенная, почему дала именно такое определение.
— Полагаю, вы ассоциируете себя с принцессой в отчаянной ситуации?
— Мечтаю, чтобы меня спас принц.
— Простите, дорогая, я разбудил вас поцелуем около восьми часов назад.
— Если придерживаться содержания сказки, то вы принц, а не дракон.
Он усмехнулся.
— К сожалению, мы в реальности, а не в сказке. Здесь принц может оказаться драконом.
— Тогда, полагаю, принцесса обернется рыцарем. В таком случае будьте осторожны, если поцелуете меня еще раз, я могу вас проткнуть мечом.
