— Отец твой, как и любой набожный король в своей часовне, преклонил колени и опустил голову. Гном убил его во время молитвы.
— Но дверь была заперта изнутри, когда мы к ней подошли, — возразил Адриан. — А кроме короля, в комнате больше никого не было.
— Точнее сказать, вы никого там не заметили. Была ли в часовне за алтарем ниша?
— Да, была.
— Вот видите, тысячу лет назад они тоже были в таких святилищах, ибо всякая вера требует постоянства. Вероятно, ниша была слишком тесна для человека, но гном в ней с легкостью мог поместиться. Убив короля, он запер дверь и подождал, пока вы два обнаружите тело… — Эсрахаддон вдруг задумался на мгновение и после паузы продолжил: — Как странно звучит: вы два вместо вы двое. — Он печально покачал головой. — Если такова судьба языка, страшусь узнать судьбу всего прочего. Так или иначе, дверь была заперта, посему ночной страж или уборщик не могли обнаружить тело слишком рано. Лишь очень умелый вор мог бы туда войти, и я полагаю, это был хотя бы один из вас. — Колдун окинул Ройса проницательным взглядом и пояснил свою мысль: — Когда вы покинули часовню, гном выбрался из-за алатаря, открыл дверь и поднял тревогу.
— То есть гном — лазутчик церковников?
— Нет, совсем не обязательно. — Волшебник вздохнул, теперь уже с явным раздражением. — Гномы никогда не используют простых кинжалов, а их обычаи изменяются еще медленнее, чем церковные обряды. Кинжал дал ему тот, кто нанял. Найдите хозяина клинка, и вы узнаете имя истинного убийцы.
Все четверо застыли, удивленно глядя на волшебника.
— Невероятно, — произнес Алрик.
— Нет, это не так сложно. — Волшебник показал кивком на скалу, из которой они вышли, и пояснил: — Бежать из тюрьмы было тяжело. Говорить с вами тяжело. Выяснить, кто убил короля Амрата, было…
— Хочешь сказать, просто? — перебил его Адриан.
— Как просто может быть противоположностью тяжело? Это не имеет смысла.
— Тем не менее так и есть, — пожал плечами Адриан.
Эсрахаддона это замечание, казалось, немного расстроило:
— Увы, это все, чем я могу помочь. Засим позвольте откланяться, у меня дела. Достаточно ли моих объяснений, чтобы предотвратить лишние разговоры обо мне?
— Даю слово, — сказал Алрик, протягивая руку для пожатия.
Волшебник посмотрел на раскрытую ладонь принца и улыбнулся.
— Довольно мне твоего слова, — сказал он, поворачиваясь, и зашагал вниз по склону, даже не помахав рукой на прощание.
— Ты пойдешь пешком? Отсюда до любого места далековато, — крикнул ему вслед Адриан.
— Просто мечтаю снова отправиться в долгие странствия, — ответил волшебник, не оглядываясь.
Дойдя до поворота древней дороги, он окончательно скрылся из виду.
Оставшиеся члены отряда сели на своих лошадей. Майрон чувствовал себя уже куда увереннее и спокойно забрался в седло позади Адриана. Он даже не стал держаться за него, пока они не начали спускаться в ущелье. Адриан надеялся догнать Эсрахаддона, однако когда они выехали на дно ущелья, впереди никого не было видно.
— Ну и бестия, — сказал Адриан, продолжая высматривать волшебника. — Первый раз встречаю такого, как он.
— А как он ловко выбрался из темницы! — восхищенно заметил Ройс. — Может, зря мы его выпустили? Чует мое сердце, добром это не кончится.
— Вот почему императору сначала так везло с таким-то помощником, — мрачно сказал Алрик, наматывая поводья на кулак. — Хотя наверняка это стоило ему немалых душевных затрат и нервов. Знаете, я нечасто подаю руку, но когда это случается, рассчитываю, что ее примут. Считаю его поведение на редкость оскорбительным.
— Я не уверен, что отказ пожать вашу руку был с его стороны проявлением неучтивости. По-моему, он просто не мог пожать вам руки, — сказал Майрон.
— Почему?
— В «Собрании писем Диойлиона» немного говорится о заточении Эсрахаддона. По приказу церковников ему отрубили кисти руки, чтобы ослабить его магические способности.
— Ах, даже так! — воскликнул Алрик.
— Почему-то мне кажется, что этот твой Диойлион плохо кончил… — пробормотал Адриан.
— Не его ли физиономия красуется среди тех ликов на подземной стене? — спросил Ройс и перевел свою лошадь с шага на галоп.
