— Это что, подражание храму бога Ваала? — спросил Максим с иронией. — Его поди немецкий архитектор строил?
— Его фамилия вроде бы Шульц, — заулыбался Саша. — Но это не храм, а исторический музей Богемии.
— Слава богу, — бегло перекрестился ерник Макс. — Торговля перед музеем предпочтительнее торговли перед храмом или, к примеру, в храме.
— Мне почему-то казалось, — усмехнулся Коловрат, — что Вы, пан Городецкий, атеист…
— Мне тоже, — ответил Макс. — Но иногда так хочется попросить бога приструнить свою забубенную паству…
Зато пражский почтамт Городецкого поразил: за обыкновенным фасадом скрывался огромный высокий светлый зал со стеклянными потолками, стены которого были покрыты настенной росписью (предтечей росписей некоторых станций московского метро) — среди однообразной мозаики из растений, младенцев и голубей встречались фигуры почтальонов, телеграфистов и милых девушек с письмом в руках… Вдоль обеих длинных стен нижнего этажа разместились сплошные прилавки с почтовыми служащими, а в центре зала стояли скамьи, где многочисленные посетители могли подождать своей очереди. Здесь же наличествовали две высокие тумбы с газовыми фонарями наверху и опоясанные пюпитрами, на которых удобно было заполнять адреса на конвертах, а также бланки заказов или переводов.
Тем не менее после расспросов Максиму пришлось подняться по винтовой лестнице на второй этаж, где в одном из обычных кабинетов его принял служащий, ведающий заказами зарубежной прессы. Специфические журналы на автомобильную и мотоциклетную тематику ему еще не заказывали, но общими усилиями он с Максом нашел в каталогах британский «Автокар», французский «Ль Авто», американский «Цикле энд автомобиле трэйд журнал», испанский «Эль Мотор», итальянский «Темпо», русский «Автомобиль» и австрийскую газету «Альгемайне Автомобиль Цайтунг». Кроме того, Городецкий решил, что ему для общего развития необходимо будет черпать информацию из основных газет мира: британских «Таймс» и «Файнэшнл таймс», американских «Нью-Йорк таймс» и «Уолл-стрит-джорнэл», французских «Ле Монд» и «Фигаро», немецкой «Берлинер Тагеблатт», испанской «Эль Мундо», итальянской «Коррьера делла сера», а также отечественной «Русское слово». Более часа Максим их выписывал на адрес АО «Лаурин унд Клемент» и получил уверения служащего, что уже через 3–4 дня первые из этих изданий станут прибывать в Юнгбунцлау. Ну, а газеты и журнал из Америки придут через неделю-другую. Денежек за эту кипу в расчете на полгода пришлось заплатить порядочно — но игра стоила свеч, не так ли?
Когда он спустился в общий зал, подбирая оправдания для заждавшегося графского сынка, то был приятно удивлен: Саша вовсе не утюжил зал своими мощными ногами, а склонил умильный фейс к личику кокетливой девицы у одной из вышеупомянутых тумб и втирал ей в уши какую-то свою инициативу. Макс остановился шагах в пяти от сладкой парочки, но в пределах правой полусферы Сашкиного ока. Тот вскоре на него среагировал и сказал деве:
— А вот и мой приятель. Теперь, Эвика, мы можем ехать на вашу Житну улицу.
— Добри ден, пан, — повернулась девица к Максу, стрельнула глазом и сделала миникниксен, чуть заливаясь румянцем.
— Красни ден, пани, — вернул Макс приветствие и добавил по наитию, обращаясь уже будто бы к Саше: — Вот кого тебе стоило бы пригласить на танцы в «Белу кужелку».
— Уже пригласил, — сказал Саша мрачновато и показал Максу незаметно от девушки кулак.
— Ну и прекрасно, — озарил Макс свое лицо улыбкой. — Я хоть высплюсь сегодня без помех.
Глава восьмая. Дымовая завеса
Спать он в близком соседстве от Божены не собирался. За ужином вел себя аккуратно, почти не глядя в сторону девушки (она же взглядывала часто), но сумел сунуть ей в руку записку со словами «Обязательно приду. Приоткрой окно». Божена тотчас отлучилась, а вернувшись, кинула на него сияющий взгляд. Теперь следовало организовать «дымовую завесу». Поэтому, когда Ян Коловрат, узнав, что Саша пойдет сегодня на танцы один, пригласил Максима в курительную и соблазнил кальяном, он с готовностью это приглашение принял.
В Москве ему, некурящему, уже приходилось участвовать в этом коллективном удовольствии, ибо попал в стаю бизнесменов — живи по ее законам. Большого вреда, как и кайфа, Макс от кальяна не ощущал (старался не задерживать дым в легких), но имитировать удовольствие наловчился. Вот и сейчас он откинулся вольготно на податливое кресло, повесил на шею персональный мундштук и стал следить за выверенными действиями Яна по раскуриванию кальяна. Наконец граф глубоко затянулся и выпустил один клуб ароматного дыма, другой, потом повторил затяжку, снял свой мундштук и передал трубку гостю. Максим его в точности скопировал и вернул трубку. Дым меж тем остался частично в его легких и стал понемногу дурманить мозг.
