— Никаких побегов. Никаких отставаний. Никаких разговоров. — Охранник приставил палец к уху. — У меня слух касатки. Вам не удастся обмануть мою бдительность.
Уэверли смотрела в сторону, делая вид, что это ее не впечатлило.
— Раз, два, три, четыре! — закричал он, словно был заводилой в какой-то веселой игре. Девочки парами потянулись за ним. Уэверли надеялась, что оба охранника останутся впереди и она сможет поговорить с Сарой и Самантой, но один из них встал в конце. Она чувствовала спиной его взгляд, хромая вперед и опираясь на трость.
Они шли толпой по коридорам, огибая нижнюю часть корабля, пока не пришли к административному отсеку. Здесь не было иллюминаторов, воздух был спертым, а свет тусклым. Рядами были расставлены маленькие столы и стулья, такие же, как на «Эмпирее», за исключением того, что они были девственно чистые — ни надписей, ни царапин, вообще никаких признаков того, что ими когда-либо пользовались.
Охранник протянул Аманде листок бумаги, и ее плечи опустились, когда она посмотрела на него. Она бросила на охранника яростный взгляд, но, похоже, смирилась, когда объявила:
— Девочки, мы сделали план, кто где будет сидеть, чтобы мне было легче запомнить ваши имена! — Она показала всем девочкам стулья с их именами, и, когда все расселись, Уэверли оказалась в дальнем углу, Саманта — в первом ряду с другой стороны комнаты, а Сара — в центре группы. Они не могли повернуться друг к другу и были слишком далеко, чтобы перешептываться.
Аманда раздала всем книжки стихов, и они прочитали стихотворение поэта из далекого прошлого Северной Америки, которого звали Уолт Уитмен, и затем обсудили прочитанное. Большинство девочек молчали, погруженные в свои мысли, но некоторые, обрадовавшись тому, что они снова в классной комнате, поднимали руки и участвовали в обсуждении. Уэверли откинулась на спинку стула и наблюдала за охранниками в надежде на какой-нибудь удобный случай.
Мужчины меряли шагами комнату, держа пистолеты у груди. Уэверли заметила, что Аманда уже несколько раз взглянула на них, а в какой-то момент она даже прервала урок, чтобы попросить охранника не отвлекать учеников. Но охранник на это только нагло улыбнулся и продолжил расхаживать по комнате. Когда Саманта повернулась на стуле, чтобы посмотреть на Уэверли, охранник щелкнул ее пальцем по голове, и она отвернулась, выпрямив спину.
— Девочки, — сказала Аманда классу. Ее голос нервно дрожал. — Теперь, когда мы прочитали стихотворение Уитмена, я хочу дать вам двадцать минут на то, чтобы вы написали свои стихотворения. Я попрошу вас прочитать вслух то, что вы напишете, так что постарайтесь!
Некоторое время тишина нарушалась только поскрипыванием ручек о бумагу, но скоро, когда девочки закончили свои стихотворения, тут и там начали подниматься головы. Уэверли смотрела на охранников, пытаясь придумать, как незаметно передать сообщение Саманте. Но комната была маленькой, а охранники — бдительными. Уэверли представила, как она бьет по голове охранника со шрамом и вместе с остальными девочками убегает, чтобы захватить корабль. Она обхватила рукой деревянную ножку стула, представляя, что это дубинка. Она так крепко ее сжимала, что между ее кожей и деревом образовался слой пота.
— Ладно, — сказала Аманда. — Похоже, большинство из вас закончили. Кто-нибудь хочет прочитать нам написанное?
В воздух взметнулась рука. Это была Саманта. Уэверли насторожилась.
Саманта встала, склонившись над своим листочком. Голова ее была опущена, густая темная челка падала на глаза. Она метнула взгляд в сторону Уэверли, подняла брови и сказала:
— Никто не должен за мной записывать. — Ее голос прервался. — Мне это очень тяжело далось. Каждое следующее слово было пыткой.
Аманда засмеялась:
— Ты говоришь как настоящий поэт.
Саманта взглянула на Уэверли и быстро опустила глаза на ручку на ее столе.
Что она сказала? Никто не должен за мной записывать? Она хотела, чтобы Уэверли записала то, что она прочитает?
Уэверли взяла ручку. Саманта едва заметно кивнула. Охранник со шрамом встал за спиной Саманты, подозрительно за ней наблюдая.
