Франсин задумалась, нахмурив брови. Размышляла, она довольно долго, но девушка не мешала ей, понимая, что той в самом деле стоит подумать. Наконец, служанка заговорила:
— Судя по богатой обстановке, этот человек занимает высокое положение в обществе. Поскольку дом вашего батюшки, господина барона обставлен немного скромнее.
— Правильный вывод, — кивнула Клэр, — есть еще кое-что. Помнишь, я говорила тебе о мосте?
Франсин ответила утвердительно.
— Подумай и скажи, где в округе может быть мост?
— Мост… — глаза служанки расширились, — но ведь это невозможно, госпожа! Такой важный господин, как он не станет поступать таким образом.
— Я и не говорю, что это он, — отозвалась Клэр, — но мост — это сильный факт. Против него не пойдешь.
— Да, но…
Франсин не договорила. Спустя секунду обе девушки резко обернулись к двери. В нее кто-то постучал.
Некоторое время они не трогались с места, только недоуменно переглянулись. Потом Франсин встала и подошла к двери.
— Кто там? — спросила она, так как не придумала ничего лучше.
Ее немало удивил тот факт, что в запертую дверь кто-то стучит.
— Могу я войти? — прозвучал негромкий голос.
— Вряд ли, сударь, — ответила служанка с подобающей учтивостью, хотя боролась со все нарастающим изумлением, — нас заперли.
Клэр тихо хихикала, сидя в кресле. Как изящно, сначала похитить девушку, запереть ее в комнате, а потом стучать, прося, чтобы его впустили! Поистине, этот человек обладает изрядной долей сарказма. Либо, вдруг подумала она, у него начисто отсутствует воображение.
— Я знаю, — отозвался все тот же голос, — но у меня есть ключ и если вы будете расположены меня принять, то я войду.
— Минутку, — сказала Франсин и обернулась к госпоже.
Неодобрительно покачала головой, указывая на неуместность ее веселья и спросила:
— Госпожа?
— Мы расположены его принять, — веселилась Клэр.
Но заметив укоризненный взгляд служанки, сразу приняла испуганно-встревоженный вид, памятуя о том, что им следует бояться. Франсин кивнула и сказала, обращаясь к двери:
— Входите, сударь.
Раздался звук ключа, отпиравшего замок. Потом дверь отворилась, очень аккуратно, словно тот, кто ее открывал, старался делать это как можно осторожнее. И наконец на пороге комнаты появился важный господин, в руках у которого был поднос, накрытый крышкой.
Мужчина поклонился, насколько позволяла ему его ноша, после чего учтиво спросил:
— Госпоже угодно пообедать?
Клэр ответила не сразу, поскольку ситуация ее удивила. Но все же ответила, посмотрев на поднос:
— Да, благодарю вас.
Важный мужчина поставил поднос на стол и снова отвесил глубокий поклон. Его вид был столь внушителен, что девушки колебались в установлении статуса. Но в конце концов, до них дошло, что это всего лишь слуга.
Поклонившись, он стал отступать к двери, ни на миг не поворачиваясь спиной к Клэр. Так, пятясь, он вышел в коридор и еще раз поклонившись, закрыл за собой дверь. Девушка посмотрела на Франсин, пожала плечами и скорчила недоумевающую гримасу.
— Я уже подумала, что он пришел, чтобы огласить наш приговор. С таким видом не подносы разносить. Ну, да ладно. Что у нас тут? — Клэр шагнула к столу и протянула руку, чтобы сиять с подноса крышку. Ее опередила Франсин. Когда содержимое оказалось доступно лицезрению, стало понятно, что обед, если это был обед, оказался довольно скромным, хотя, и был сервирован со всевозможной изысканностью. Оценив принесенное, Клэр хмыкнула:
— Не скажу, что здесь кормят на убой. Но с голоду мы ноги точно не протянем.
— Не «мы», госпожа, — уточнила служанка, — вы.
— Не хочешь ли ты сказать, что я буду спокойно есть в то время, как ты — нет?
— Я хочу сказать, что для меня наверняка предусмотрено что-нибудь другое, госпожа.
— Не знаю, что у них там предусмотрено, но я не собираюсь поступать так, как хотят они.
И Клэр с решительным видом разделила принесенный обед на две части. При этом она так посмотрела на служанку, что та не смогла ей возразить.
Еда не заняла у них слишком много времени. По окончании ее Франсин собрала грязную посуду на подносе и отставила в сторону, намереваясь отдать все это слуге, не сомневаясь, что он рано или поздно придет за ним. Клэр вернулась в свое кресло к камину. Обед не то, чтобы привел ее в благодушное расположение духа, но избавил от значительной доли раздражения. Она задумчиво рассматривала помещение, признавая, что жить здесь, должно быть, очень приятно, мило и уютно. Но только тогда, когда живешь тут добровольно, а не по принуждению.
