— Завтра, даст Бог, мы это сможем выяснить, — сказал Кадфаэль.
— Мы? — Хью улыбнулся, но взгляд у него был тревожный. — Я думал, что ты покончил с оружием, брат! Ты полагаешь, наши пропавшие монах и мальчик там?
— Судя по всему, да, так говорят следы. Нет полной уверенности, что те двое, кто спал в этой хижине ночью и побежал навстречу обозу и всадникам, именно Ив и брат Элиас, но это были мужчина и мальчик. А известна ли тебе другая такая пара, потерявшаяся прошлой ночью? Да, я думаю, они попали в руки этих негодяев. С оружием или безоружным, но я отправлюсь с тобой, Хью, чтобы помочь вызволить их.
Пристально взглянув на него, Хью начистоту выложил то, что было у него на уме.
— Разве стали бы они обременять себя братом Элиасом? Что касается мальчика, тут другое дело — по его платью сразу можно понять, что это богатая добыча. Но нищий монах, повредившийся в рассудке? Один раз они уже чуть не убили его. Ты думаешь, что-нибудь остановит их во второй раз?
— Если бы его убили, я бы нашел тело, — с уверенностью возразил Кадфаэль. — Но я его не нашел. Нет другого способа узнать истину, Хью, как только поехать туда и потребовать ответа у тех, кто ее знает.
— Так мы и поступим, — согласился Берингар. — Как только рассветет, я еду в город, чтобы собрать своих людей и всех, кого может выделить Жос де Динан по приказу короля. Он поклялся в верности королю и должен хранить клятву. Ему так же не нужна анархия в своих владениях, как Стефану — во всем королевстве.
— Жаль, что нельзя взять их на рассвете, — посетовал Кадфаэль, — но мы не можем потерять завтрашний день. И, кроме того, нам дневной свет нужен больше, чем им, поскольку они намного лучше знают местность.
Он уже прикидывал в уме, как удобнее штурмовать эту крепость, хотя сам давно не воевал и уже много лет не брал крепостей. Однако он сразу встрепенулся, как старый боевой конь при звуке трубы. Увидев смеющиеся глаза Хью, брат Кадфаэль тут же устыдился.
— Прости меня, я забылся, грешен, — сказал он со вздохом и снова вернулся к тому, что касалось его непосредственно, — к вопросу о спасении души. — У меня есть тут кое-что еще, что я хочу показать тебе, хотя это может быть не связано с разбойничьей крепостью.
Брат Кадфаэль принес взятый у приора Леонарда черный сверток. Развернув его на столе, он отложил в сторону смятый белый плат и клок светлой гривы.
— Мы случайно обнаружили это в сене, в той хижине, и, если бы Рейнер не разбросал сено, мы бы ничего не нашли. Это было специально спрятано. Вот, посмотри, что там лежало. А вот это было снаружи, зацепилось за угол хижины, рядом с кучей конского помета.
И брат Кадфаэль рассказал о своих наблюдениях со всеми деталями, так как ему нужно было, чтобы Хью тоже подумал над этим. Берингар слушал очень внимательно, сдвинув брови, усталость его как рукой сняло.
— Это вещи ее и его? — спросил он, когда Кадфаэль закончил. — Значит, они там были вместе.
— Я тоже так понял.
— Однако его нашли на некотором расстоянии от хижины. Голого, без рясы, но его плащ остался там, где они укрылись. И если ты прав, значит, Элиас устремился к тому самому месту. Но почему? Что его туда так притягивало?
— А вот этого я пока никак не могу понять, — признался Кадфаэль. — Но не сомневаюсь, что с Божьей помощью и это можно узнать.
— Значит, это было спрятано, хорошо спрятано, как ты сказал. Эти вещи могли так пролежать до весны, а когда их нашли бы, это была бы неразрешимая загадка. Кадфаэль, а разве эти дьяволы пытались скрыть хоть что-то из своих ужасных преступлений? Не думаю. То, что они вытворяют, всегда остается на виду.
— Да, эти дьяволы поступают именно так, поскольку у них совсем нет стыда, — согласился Кадфаэль.
— Но, возможно, есть страх? Однако в целом я не вижу в этом смысла. Я пока не понимаю, что это значит, и поэтому не слишком-то собой доволен, — горестно признался Хью.
— Я тоже. Но я могу подождать. В этом обязательно будет смысл, когда мы узнаем побольше, — сказал монах и твердо добавил: — И, возможно, все не так печально, как мы думаем. Я не верю, что добро и зло могут так безнадежно перепутаться, чтобы их было не распутать.
