И под этот аккомпанемент, полез Ракутин куда-то внутрь черной дыры…
Проход оказался узким и извилистым, под ногами хрустели какие-то камешки. Судя по размерам и по форме, некоторые из них являлись скорее осколками кирпичей, нежели булыжниками. Свернув за поворот, Алексей невольно сбавил шаг: видимости не было вообще никакой, и куда идти – оставалось абсолютной загадкой. Позади него гулко ахнули выстрелы, и за угол с противным визгом влетела шальная пуля. По-видимому, преследователи обнаружили уходящую вглубь холма дыру и на всякий случай несколько раз туда пальнули. Да и хрен бы с ними, откровенно говоря: за поворотом пули не достанут, а лезть сюда в полной темноте – дураков нет. Так или иначе, а придется подсветить себе дорожку фонарем и тем самым подставить всех идущих по проходу под выстрелы из темноты. Очень сомнительно, чтобы немцы вдруг поперлись именно в эту дыру. Рупь за сто, вокруг таких ямочек и пригорочков должно быть до фига и больше, и нет никаких оснований полагать, что искомый негодяй скрылся именно здесь.
Впрочем, немцы оказались куда как более разумными, нежели думал Ракутин. Жаркий воздух толкнул его, и с головы сорвало фуражку. Стоило ли подбирать ее с земли, чтобы сейчас она улетела неведомо куда! По ушам ощутимо долбануло, и неяркая вспышка на секунду высветила щербатый свод тоннеля.
Кто-то из немцев попросту забросил внутрь гранату. Впрочем, судя по силе взрыва, одной гранатой могли и не ограничиться. Капитан осторожно выглянул из-за поворота. В ноздри шибанул кислый запах сгоревшей взрывчатки. Да уж, здесь явно бабахнул основательный заряд. Поразмыслив некоторое время, он достал фонарик и щелкнул кнопкой, осторожно прикрывая луч рукой.
Да, в общем-то можно было особенно и не прятаться. Часть потолка в результате взрыва обвалилась, и уже в нескольких метрах от ног Алексея начинался основательный завал. Бог весть, на какой протяженности рухнули своды, но если предположить, что взрывчатку зашвырнули на три-четыре метра в глубину прохода, где она в итоге и жахнула, то толщина завала составляла не менее пяти-шести метров. Очень даже возможно, что и более. Убрав руку, Ракутин осветил завал, уже нисколько не скрываясь.
Глухо. Ни одного звука не доносилось с той стороны. Итак, выхода больше нет. Оставался, разумеется, шанс раскидать этой самый завал вручную. Но, присмотревшись к потолку, капитан от этой многообещающей идеи отказался. Старый кирпичный свод, и без того непонятно как державшийся, угрожающе растрескался. Длинные змеевидные трещины заползли уже и на стены. Словом, имелся неслабый шанс на то, что, стоит Алексею тронуть верхние камни завала, как потолок рухнет на всем своем протяжении. И проход засыплет вообще до самого поворота. Оно бы и хрен с ним, и этот завал можно как-то разобрать, но ведь из-под этих падающих каменюк еще и самому как-то надо успеть вывернуться. И совершенно не факт, что это удастся сделать. На фиг такие эксперименты. Жизнь дороже.
Что там говорил дед? Есть проход, по которому можно уйти? Не спрятаться, а именно уйти… Значит, это не тупиковый тоннель, где-то должен быть из него и выход. Сомнительно, чтобы он стал посылать капитана в глухую дыру. Проще уж было вообще ни с какими советами не лезть. Ищи себе сам какой угодно выход.
Погасив фонарь, Ракутин опустился прямо на землю в нескольких метрах от завала. Надо проверить наличные запасы и сообразно с этим рассчитать свои дальнейшие действия.
Запасов оказалось не так чтобы уж очень до фига. Из оружия имелся автомат с двумя дисками, сотня патронов к нему, да пистолет с запасным магазином и несколькими пачками патронов. Вытащив из ножен нож, Ракутин тщательно вытер лезвие тряпицей, которую достал из своего вещмешка. Ощупал лезвие – вроде бы чистое. Экономя батарейку в фонаре, свет он пока не зажигал, инвентаризируя свои запасы на ощупь. А вот трофейный ранец пришлось разглядывать уже при свете. И его содержимое стоило того, чтобы потратить на осмотр доставшегося добра драгоценный ресурс батареи. Во-первых, там нашелся еще один фонарь. Отыскалась также и пачка галет. Хоть они и были у немцев не шибко вкусными, уступая с этой точки зрения нашим родным сухарям, но есть их было вполне возможно, и голод они утоляли весьма неплохо. Нашлась в рюкзаке и банка каких-то консервов. Тоже очень кстати. Смена белья, вышитое полотенце, бритва с помазком и мыльной палочкой в комплекте – словом, обыкновенный солдатский хабар. Впрочем, и то божий дар, особенно фонарь. Упаковав все, что представляло какой-то интерес, в вещмешок, Алексей без сожаления отбросил в темноту опустевший ранец.
