— За то я с тобой рассчитался, думаю не обижен ты был, а воровать у меня не позволю!
— Ах, так? — Майорчик поднялся с колен и вытащил наган.
— Что? Убьёшь меня? — презрительно произнес Котовский. — Кишка у тебя тонка, в меня выстрелить!
Григорий Иванович обошёл Зайдера, и не оборачиваясь направился в сторону дома. Мейер поднял револьвер, прицелился, но потом отвел ствол в сторону, разразившись матом и слезами. В это время Докутович выстрелил. Рука Мейера дёрнулась, и он спустил курок, пуля пошла мимо, выше головы Григория Ивановича. Котовский обернулся, раненный пулей Докутовича, и тогда Докутович выстрелил второй раз. Котовский упал лицом вниз.
Зайдер, принявший изрядную дозу алкоголя, в шоке от происшедшего, не обратил внимания на второй выстрел, первый выстрел Докутовича прозвучал одновременно с его выстрелом. Он был уверен, что это именно он убил Котовского.
На звук выстрелов выбежала из дома жена Григория Ивановича, и Мейер Зайдер отбежал во тьму. А когда тело Котовского внесли в дом, он, осознав всю трагедию того, что произошло, бросился на крыльцо, пал ниц с криком: «Это я, я убил командира! Простите меня!»
— Пошёл вон! — сказал Ольга Петровна Зайдеру.
В августе на заводах, стройках, в магазинах и просто на улицах говорили только об одном — недалеко от Одессы, в посёлке Чабанка, убит выдающийся полководец, герой гражданской войны, Григорий Иванович Котовский. «Ну, вот, одно задание выполнено, — подумал Вадим Сергеевич, складывая газету, — надо бы доложить Герману Бауэру, да видимо, тот и так всё знает». Но Бауэр сам встретил его поздним вечером, по дороге домой. Он стоял на Хамовнической набережной, опершись на парапет. Заметив Вадима Сергеевича, обернулся к нему и попросил спичек. Вадим Сергеевич остановился, раскрыл портсигар, молча взял папиросу, зажёг спичку, поднес её сперва к папиросе Германа, после прикурил сам. Они стояли молча, курили, глядя на воды Москвы-реки.
— Прекрасный вид, не правда ли? — спросил Герман.
— Да, Москва вообще красивый город.
— А в Одессе Вам приходилось бывать?
— Давно, ещё до войны.
— Так, кто убил Котовского? Мейер Зайдер — Ваш человек?
— Дело в том, что Зайдер Котовского не убивал.
— Тогда кто же его убил его?
— Зайдер был лишь прикрытием, чтобы убийство приняло вид бытового преступления. Котовский уличил Зайдера в финансовых махинациях, между ними вспыхнула ссора, наш человек воспользовался этим, он следовал за Котовским неотступно, ища удобный момент. Такой момент представился. Зайдер даже сперва подумал, что это его пуля была роковой, и признался в убийстве. Потом он, видимо понял, что произошло на самом деле, но было уже поздно. Того, кто произвёл второй выстрел, не видел никто.
— Почему не ликвидировали Зайдера? Если прокуратура докопается до истины?
— Не докопаются, не станут глубже копать, в одесской прокуратуре люди Троцкого, их вполне устраивает данная версия, а ликвидация Зайдера может вызвать подозрения.
— Фрунзе затребовал дело об убийстве Котовского к себе, он не верит в Вашу версию. Он не должен успеть. Мне не нравится Ваша работа здесь, в Москве. Две автомобильные аварии, и никакого результата.
— Три. В последней аварии Михаил Васильевич серьёзно пострадал, у него вновь открылась язва, участились кровотечения.
— Но он всё так же продолжает выполнять свои обязанности.
— Его собираются отправить в отпуск на лечение, в Крым. В Крыму у нас есть свои люди, попробуем там.
Герман смял папиросу и бросил наземь.
— Что Вы попробуете?! Ведь он не будет гонять на автомобиле по горным дорогам, он будет в санатории, под присмотром врачей, и шансов добраться до него в Крыму у Вас будет очень мало! Скоро Тухачевский возвращается из командировки, он не должен застать Фрунзе на своём посту.
Вадим Сергеевич молчал, он сделал глубокую затяжку, и выдыхая дым произнёс:
— Скверный табак.
— Это Вы к чему? — спросил Бауэр.
— К Вашему прошлому разговору о благах, которыми пользовалась элита, я ведь тоже когда-то курил дорогой табак, а теперь приходится довольствоваться этой дрянью.
— Для Вас сейчас главное — выжить, надеюсь, что придёт время, когда Вы будете выбирать и табак и вина, а пока курите то, что курит победивший пролетариат. До свидания, Вадим Сергеевич, жду от Вас результатов.
