Поравнялся доктор с фигурой, пристально к ней присматривается и не очень к ней приближается…
Неожиданно та фигура, с доктором поравнявшись, к доктору подходит и останавливается.
— Нет ли у вас, товарищ, спичек, чтобы прикурить? — так та фигура к доктору и обращается.
— Есть у меня спички, — говорит доктор. А у самого даже где-то там екнуло.
"Есть, — думает доктор. — Так, как и всегда: сначала прикурить, а потом наган, а потом на углу товарищи и…"
Вынул доктор спички, дает прикурить, а потом сам пальто расстегивает, чтобы "честную компанию" не задерживать.
Прикурила фигура папироску, произнесла "спасибо" и пошла себе дальше.
Пошел себе дальше и доктор Василенко, а сам думает: "Вот сейчас выскочат — и все".
Дошел уже до фонаря, дай, думает, погляжу, который час… Лап в карман — нет часов. А часы у доктора были чудесные, золотые, и цепочка при них была массивная — подарок от благодарных пациентов.
Нет часов!
И очень жаль стало доктору Василенко часов: подарок — раз, а к тому же еще и довольно ценная вещь.
"Лучше бы до Адама раздели, лишь бы только часы не брали… Нет, не отдам часов!"
Молнией метнулся назад доктор Василенко.
"Все равно, — думает, — убьют не убьют, а часы не отдам!"
— Стой! Стой, говорю тебе, мерзавец! Стой, а не то, как собаку, пристрелю!
Фигура остановилась…
Подскочил к фигуре доктор Василенко, схватил за петли и как гаркнет:
— Часы! Часы отдай, мерзавец! Отдай часы, а то задушу!
— Пожалуйста, нате! — трясясь, говорит фигура.
Дрожащими руками лезет фигура в карман, достает часы.
— Нате!
— Ах ты сукин сын! Не успел папиросу прикурить, часы спер. Я тебе!
Схватил доктор Василенко часы и домой бегом… Да все озирается, да все оглядывается.
И только вскочив в свою квартиру, с трудом отдышался.
— Ффу! И живой, и нераздетый, и часы назад отобрал! Фффу! Повезло!
Подходит доктор Василенко к столу, зажигает свет и… падает в кресло…
На столе лежит его ценнейшая вещь — золотые часы с массивной цепью, подарок его благодарных пациентов…
А… а в кармане?
А из кармана он извлек паршивенькие, подержанные черненькие часы с медной загрязненной цепочкой…
И залился доктор веселым смехом… . . . . . . . . . . . . . . . . .
А на другой день в местной газете, дорогие мои товарищи, появилось объявление такого содержания:
"Доктор Василенко очень просит товарища, у которого он такой-то ночью на такой-то улице отобрал часы, зайти к нему и забрать эти часы…"
Грабят… Бывает…
1933
Перевод Е. Весенина.
[1] Речь идет о Днепропетровске (бывш. Екатеринославе).
Без причины и болячка не сядет.
Для поездки за границу, следовательно, тоже причина нужна. Повод.
Научные командировки за последнее время потеряли кое-где свою значимость.
Скажем, приходите вы, например, в какое-нибудь учреждение, имеющее право командировать вас за границу, и перво-наперво говорите:
— Мне следует усовершенствоваться. Так у меня пошла наука, что без заграницы, как без рук. Дайте командировку за границу, так я, разрази меня бог, за две недели вам социалистическое строительство завершу. Раз-два — и социализм!
Ну и, ясное дело, вынимаете удостоверение от того учреждения, где вы работаете, удостоверение, ясно свидетельствующее о том, что вам командировка за границу необходима, как вода, как воздух, как нагрузка.
Тогда вам то учреждение и говорит:
— Да… Это правильно. Мы убедились, что командировка вам безусловно необходима. Но, товарищ, имейте в виду: дамские чулки советского производства, а также обувь наша, как уверяют специалисты, ничуть не уступают в качестве заграничным. Учитывая пошлину, они и обходятся не дороже. Дальше: вы имеете право провезти только два костюма, так что, если учесть стоимость поездки, пошлину, дороговизну пребывания за границей, много не выиграете… Лицензий же нынче не дают. Обматывать себя дамскими панталонами и кружевами как-то неудобно — чего доброго, попадете в кинофильм. Провезти валюту через Шепетовскую таможню никакими способами не удастся; таможня видит насквозь того, кто везет валюту…
