— Чего — запомнила? Какого Родионова?
— Двадцать пять — девяносто три, Родионов. Беги скорее звонить, скажешь, пусть едет сюда… Пусть скорее едет сюда!
— Сама… Сама ты что же? — пятясь к выходу из кабины, бормотала Зойка.
— Беги же ты, дура! Я… Беги, Зоечка, скажи, чтобы сразу торопился, что прийти за ними должны!
Обычно майор Катин изъяснялся прямолинейно и категорично, а когда спорил, происходила странная метаморфоза: он начинал говорить с деликатными оборотами.
— При всем уважении, никак не соглашусь с вами, Абид Рахимович, извините, но не соглашусь! Наша работа требует жесткости, разные экивоки тут вредны, я случись ошибиться, так извиниться никогда не поздно. А Родионов многое на веру берет, хотя хватка у него есть, это я признаю и доволен, что он у нас появился…
— Жесткость и жестокость — разные понятия. Он старается уяснить, с кем имеет дело, и уважение оказать, поскольку до суда задержанный невиновен, как известно, — напомнил Талгатов. — Душевная мягкость не минус, плохо то, что Родионов способен думать, будто и другие все, как один, ею должны быть непременно наделены…
Зазвонил телефон, и майор поднял трубку.
— Катин слушает. Кого? Нет его, милая девушка… Что? Какой комбинат, я не понимаю… Зачем, приехать? Ах, Тина просила! А она подумала, что он, может быть, занят и времени у него нет?..
Сидевший у рации Талгатов насторожился и привстал.
— Подождите, откуда это, с домостроительного?
— Ну, не знаю… Если увижу — передам! Все! Тут, между прочим, работают!
Катин повесил трубку.
— Это Родионова, да? С домостроительного звонили? Да скажите же! — взволновался Талгатов.
— Оттуда, оттуда… Представьте — с утра пораньше на рандеву приглашают! Срочно причем, какие–то деньги отдать, не понял я ничего… Да что вы так всполошились?
— Туда немедля надо поехать! Готовьте группу к выезду, я с Родионовым свяжусь…
И Талгатов подсел к рации.
— «Двина» слушает, — ответил шофер в оперативной машине.
— Я — «Волга». Родионова срочно к аппарату, прием.
— Вас понял, Родионова на связь, сейчас вызову. Конец.
Родионов, Комраков и Гундарев заканчивали обыск. Посреди комнаты сидели понятые, с кровати у стены безучастно смотрела старуха.
— Товарищ Родионов! — позвал от дверей вбежавший шофер. — Вас к рации, срочно… «Волга» требует.
Два человека, высокий и маленький, проникли на территорию домостроительного комбината через один из многочисленных проломов в дощатом заборе.
Тина увидела их сверху, когда оба подошли совсем близко. Малюгин помахал ей и что–то сказал маленькому своему спутнику. Потом начал взбираться по лесенке.
Она все время неотрывно следила за ним: вот он добрался до конца поручней, ступил на ферму и стал подходить…
Кран загудел мотором, отполз и стал.
— Куда ты?
Напряженно улыбаясь, Малюгин сделал еще три шага, и кран отодвинулся снова. Их разделяло всего несколько метров, и он ясно увидел лицо девушки. И все понял.
— Слушай… — у него перехватило горло. — Брось сумку и больше ты меня не увидишь.
Она молча смотрела на него.
Кривясь, Малюгин сунул руку под пиджак, а кран слегка дернулся вперед и опять замер.
Ей достаточно было нажать рычаг, и опорная тележка крана сбросила бы его вниз, где на всем пространстве цеха громоздились бетонные блоки.
Малюгин отдернул руку, хотел что–то сказать, но снизу донесся резкий свист. Это свистел Фатек.
Осторожно переступив на узкой полосе фермы, Малюгин посмотрел на Фатека, затем туда, куда тот указывал…
От проходной, впереди шлейфа из белой пыли, мчалась машина.
Обнажив зубы в невеселой усмешке, Малюгин глянул через плечо на белевшее за стеклом будки крана и быстро шагнул к лесенке.
…Родионов издалека увидел длинную фигуру, торопливо спускавшуюся от застывшего крана, крикнул водителю:
— Стой!
И выскочил.
Гундарев выскочил следом и бежал рядом, Комраков слегка приотстал.
Посмотрев, где он, Родионов заметил бегущих от отдела кадров людей, впереди которых неслась девчонка в комбинезоне.
— Комраков, задержи их! — крикнул, убыстряя бег.
Гундарев уже обогнал его и вдруг запнулся, подломившись в коленях, укусил воздух и упал.
Впереди, между блоками, мелькнула чья–то голова, оттуда дважды щелкнуло, нежный посвист обласкал слух.
