– Что-нибудь еще, Бесси? – спросила наводившая порядок на письменном столе мисс Люси.
Прошло уже два дня, как по дороге в дормиторий ей попалась на глаза та, мечущаяся женщина, но мысли о ней не давали ей покоя. Что там случилось?
– Ты говоришь о Гертруде?
Мисс Люси огорченно покачала головой.
– Да, это ужасно. Сейчас ей лучше. Несколько дней ей придется полежать, пока она не придет в себя.
Надзирательница объяснила, что за Гертрудой сейчас присматривает сиделка.
– Поэтому дальний корпус дормитория предназначен для людей с нервными расстройствами. Им лучше не общаться с остальными. Там, в сороковом корпусе, о них есть кому позаботиться.
– Я не знала, что сороковой корпус какой-то особенный. Местная хижина Иова.
– Что-что? – переспросила мисс Люси, но Кора прикусила язык.
– Это временная мера, – объяснила надзирательница. – И мы полны оптимизма.
Кора не знала, что такое «оптимизм». Вечером она спросила соседок по спальне, но те тоже никогда не слыхали такого слова. Она решила, что оптимизм – это терпение. Они полны терпения.
До музея идти надо было в ту же сторону, что и к Андерсонам, только у суда повернуть не налево, а направо. Ей было грустно расставаться с ними. С мистером Андерсоном они почти не виделись – он уходил рано, и окна его кабинета в Гриффине всегда гасли самыми последними. Он тоже был рабом хлопка. Но миссис Андерсон, особенно после того, как стала следовать советам своего врача, относилась к Коре доброжелательно, и дети ей нравились. Мейзи было десять. К десяти годам на плантации радоваться уже отучались. Бегал себе негритенок, не зная забот, а потом все, словно свет выключали, потому что для него начиналась невольничья жизнь. Конечно, Мейзи была избалованная капризуля, но разве это такой уж большой грех? Глядя на девочку, Кора думала, какими бы выросли ее собственные дети.
Мимо Музея чудес природы она постоянно проходила, гуляя с детьми, но никогда не задумывалась, что находится в этом приземистом здании из бурого известняка, которое занимало целый квартал. Каменные львы, охраняющие длинную пологую лестницу, высунув языки от жажды, жадно смотрели на большой фонтан. Стоило Коре войти в зону его притяжения, шум улицы растворился в журчании водных струй, принимающих ее под музейные своды.
Внутри здания ее провели к задней двери, куда посетители не допускались, а потом пришлось поплутать по лабиринту коридоров. Сквозь приоткрытые двери Кора видела людей, поглощенных необычной работой. Один тыкал иголкой с ниткой в дохлого барсука. Другой рассматривал на свет желтые камни. В комнате, заставленной длинными деревянными столами, она впервые увидела микроскопы – черные, похожие на блестящих раскорячившихся лягушек.
Потом ее представили мистеру Филду, куратору раздела живой истории.
– То, что надо! – сказал он, рассматривая Кору с тем же выражением, которое она, пока шла по коридорам, видела на лицах людей, рассматривавших какие-то экспонаты.
Мистер Филд всегда говорил быстро, напористо, совсем не так, как южане. Потом она узнала, что его специально пригласили сюда из Бостона, чтобы местный музей начал работать по-новому.
– Видно, что ты отъелась на новом месте, – продолжал он. – Но это ничего. Ты все равно подходишь.
– Мне уборку отсюда начинать? – спросила Кора, стараясь выговаривать слова как можно четче, чтобы с первого же дня на новом месте тягучего говора плантации слышно не было. Она так решила, пока шла по коридорам.
– Уборку? Зачем? Видишь ли, то, чем мы занимаемся…
Мистер Филд осекся.
– А ты вообще когда-нибудь была в музее?
Он объяснил Коре, что такое музей. Этот, например, был посвящен истории и природе Америки. Гражданам молодого государства предстояло так много узнать о своей родине. О дикой флоре и фауне Северо-Американского континента, о буквально лежащих под ногами минералах и прочих богатствах, которые скрывали недра. Некоторые люди, оказывается, за всю жизнь не бывали дальше округа, в котором родились. А этот музей, подобно железной дороге, даст им возможность взглянуть на просторы, которые расстилаются за пределами их крошечного мирка, от Флориды до штата Мэн и Дикого Запада. А также увидеть населяющих эти просторы людей.
