Для эйзи, впитывающего подобные ленты всю жизнь, это — удовольствие, которое он ценит больше всех других служебных наград. Она воспринимается как бы изнутри, доходит до глубины души.
Эта лента точно нацелена, подготовлена теми же конструкторами, которые разработали психотип эйзи. Точность нацеливания практически недостижима для не-эйзи, жизнь которого проходит под воздействием незафиксированного опыта в мире случайностей. Этот эйзи, от рождения находящийся под контролем, благодаря тому, что психотип его сформирован лентами, представляет собой гораздо больше определенную величину, даже после того, как он отслужил некоторое время в вооруженных силах и пожил среди граждан, рожденных естественным путем.
Каждый его начальник проходит специальное обучение по работе с эйзи. Никакому инспектору эйзи не разрешается повышать голос на подчиненных. Поощрение или отмена поощрения — вот дисциплинарные стимулы; а взаимное доверие между этим эйзи и любым инспектором-психологом более глубокое, чем между родителем и ребенком. То, что это не тот инспектор, который был в прошлом месяце, не беспокоит его. Он абсолютно доверяет ей, если уверен, что у нее есть лицензия.
Люди, впервые работавшие с оторванными от общества эйзи, обычно рассказывают, что прежде всего их удивляла необходимость говорить шепотом; а затем ошеломляла эмоциональная отзывчивость, которой эйзи готовы были моментально одарить их.
— Они слишком доверяют мне, — жаловались практически все.
Но этот человек — солдат и регулярно работает с гражданами, не имеющими лицензии. Он выработал эмоциональную защиту и свободно общается со всеми коллегами-гражданами. Его командир прошел специальный курс и сдал экзамен, после чего получил квалификацию, позволяющую работать с эйзи, но у него нет лицензии, и он относится к этому эйзи так же, как ко всем остальным своим подчиненным. Командир сознает только, что просьба со стороны этого человека о необходимости консультации должна быть немедленно удовлетворена, и если эйзи требует инспектора Бета класса, его следует успокоить и без промедления отправить в больницу, хотя проблемы с эйзи очень редки, а эмоциональная защита эйзи, живущих в обществе людей, не менее прочна, чем у любого гражданина: психотип эйзи строится не на опыте, а посредством получения инструкций, а защита эйзи не является итогом переплетения общественных отношений, как у обычного человека. Эйзи, который ощущает, что его защита ослабла, уязвим. Он вступает в состояние, очень похожее на состояние обучения, вызываемое катафориком, в котором он менее всего способен противостоять раздражителям. Результат очень похож на прием катафорика в комнате с массой народу, очень неудобной для эйзи и потенциально опасной.
Лента, которой наслаждается этот человек, является для него больше, чем удовольствием. Она также подтверждает его ценность и повышает уверенность в себе. В данным момент его доверие абсолютно. Он испытывает то, что никогда не испытывает ни один гражданин в мире случая: он соприкасается с абсолютной истиной и находится в полном согласии с самим собой.
Вынашивающая камера наклонилась и выплеснула содержимое в наполненную жидкостью приемную ванну, и Ариана Эмори задвигалась и забила ножками, маленькая пловчиха в незнакомом тусклом свете и голубом море.
И тогда Джейн Страссен опустила руку в воду и вынула ее, а помощники перевязали пуповину и перенесли ее на стол для быстрого осмотра, пока Джейн Страссен суетилась вокруг.
— Она безупречна, не так ли? — В этом вопросе слышалось беспокойство. Еще час назад это было бы беспокойство медика, профессиональное беспокойство, озабоченность по поводу проекта, который может сорваться, если с ребенком будет что-нибудь не в порядке. Но оказалось, что к этой озабоченности добавилось какое-то личное переживание, которого она не ожидала.
Ты больше всего подходишь по данным на роль Ольги Эмори, сказал ее кузен Жиро; а Джейн бурно запротестовала: управление лабораториями первого крыла, не оставляет ей времени на материнские заботы, это слишком сложно для хрупкой, перегруженной работой женщины в возрасте ста тридцати двух лет.
