Дротов снял мотыгу, тупым без размаха ударом воткнул ее в скрепы между глыбами мячковского камня,[31] но тот лежал прочно, чуть-чуть крошась под напором крепкой руки: в старину умели прочно строить даже под землей.
— Нет, своими силами не сковырнуть! Произошло то, чего и боялся археолог: экспедиция уперлась в неодолимое препятствие, и дальнейшее продвижение стало невозможно…
Тогда решили: возвратиться назад, к «мышиному лазу», и там ждать возвращения товарищей Боба и Кухаренко. Левый ход был совершенно неизвестен археологу. Возможно, это было какое-либо ответвление, но Мамочкин не придавал ему особенного значения: путь к библиотеке Грозного и его сокровищам все же лежал тут, на этой главной магистрали, прерванной арсенальными быками.
Еще издалека у «мышиного лаза» стали заметны огни Боб и Кухаренко вернулись раньше времени. Значит и там неудача! «Ну что же, — упрямо подумал Мамочкин — мы вернемся к столбам, рискнем разобрать кир пич и протиснуться между столбом и стеной хода»
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ПОДЗЕМНОЕ КЛАДБИЩЕ ЦАРЯ ИВАНА
Тогда экспедиция в полном составе двинулась по левому боковому ходу. Впереди — археолог, за ним товарищи Боб, Дротов и Сиволобчик с мотыгами, на всякий случай изготовленными к нападению, в арьергарде еле передвигал ноги Кухаренко, которому передали лестницы и продовольственные запасы отряда. У хохла слипались глаза, он потихоньку, чтобы не слышали идущие впереди, ругался, отковыривая куски окорока, висевшего за спиной Ко всему этому завтра — завод, работа, заседание завкома, доклад о способах экономии производства.. Черт знает, в какую дыру иногда может загнать человеческая любознательность!.. Тут он зевнул, еще рез в пол шепота изругал Дротова «сивым мерином», отломил кусок побольше и едва не поперхнулся от гениальной мыс ли осенившей сонную головушку.
«Они идут впереди, таков был приблизительно ход гениальных размышлений, назад им не миновать этой же дороги, если этот чертов погреб вообще можно назвать дорогой… Я иду сзади. Кто же мешает мне, от став слегка, подождать их на одном месте вместо того чтобы лазить, словно проклятый крот?»
Время от времени путники перекликались условным паролем:
— Есть!
Выкрикнув в последний раз, Кухаренко присел на выступе, скользком от клейкого плесневелого пота, каким потеют камни сухих колодцев и твердые породы в глубоких шахтах. Присев, он задумался на всякие любопытные темы, в связи с завтрашним заседанием, зевнул, попробовал выкрутить «ножку», но клюнул носом и забылся… Впрочем, освежающий сон иногда кстати даже на глубине семи с лишком саже ней под Московским Кремлем.
Между тем экспедиция подвигалась вперед. На двадцать второй минуте ход кончался отверстием. Когда в него сунули фонари — увидели пещеру, очертания которой терялись в скудном электрическом свете. Вероятнее всего, она была естественным провалом, пустотой или уцелевшим убежищем времен неолита. Каменный ход, подходя к ней, терялся в наносах желтоватой затвердевшей пыли. Пещера уходила вниз крутым уклоном. По нему-то и двинулись бесстрашные исследователи. И опять чуткое ухо Дротова уловило приглушенное клохтание подземного потока…
Стоп! внезапно вскричал Мамочкин. Справа и слева, словно груда разорванных бумажек, белело на земле. Боб нагнулся и поднял белую, будто нарочно выбеленную, берцовую кость человеческой ноги. Скелеты лежали в страшном, дьявольском порядке. Под самой стеной, глазами к взошедшим, помещались черепа; в пустых черных глазницах, казалось, еще темнеют зрачки, под черепами прямые трости позвоночников, обтянутых ребрами, раскинутые руки и ноги, неестественно подогнутые под зад. Было похоже, что люди улеглись спать и так заснули мертвым сном два или три столетия назад…
Дротов, шагая меж костяками, как цапля, пробрался к самой стене. .
Цепи, сказал он, вот цепь, приковавшая скелет к стене!
Юн вложил лом в кольцо около стены и потянул его, но кольцо не подалось. Цепь была вделана в стену наглухо. Это показывало, что пещера служила застенком или тюрьмой.
Кто же это так постарался? мрачно пошутил Сиволобчик.
А вот посмотрим. , Товарищи, осмотрите цепи… Особенно ножные. Может быть, на них сохранились какие-нибудь надписи?.. Заключенные часто выцарапывали на цепях свои имена.
