Однако прошел день, и участник Великой Отечественной стал входить во вкус, с удивлением обнаружив в себе такие грани, о которых даже не подозревал за все семьдесят с хвостиком лет свой жизни.
...Роговский тесть занял позицию в переходе одной из станций метро. Вернее, туда его посадил Василий, который туманно пообещал «подстраховать, если что».
Федор Ильич выбрал для спецзадания самую старую и поношенную одежду. Глубокие морщины в сочетании с жалостливым выражением лица цепляли за живое. Многие, проходя мимо, ощущали мимолетное чувство вины — на языке профессиональных нищих это назвалось «войти в образ». Гвоздем программы служила табличка с надписью: «Жена пьет, дети пьют, бьют и не кормят. Подайте на хлеб!» Одетая на грудь несчастного старика, она взывала к милосердию и состраданию. Рядом стояла коробка, где людское сочувствие облекалось в материальную форму — оно летело туда в виде звонкой монеты и даже бумажных десяток.
Федора Ильича завораживал этот процесс. Всю жизнь он пахал за гроши, заработал смешную пенсию и пытался оправдать свое скудное существование высокими резонами — мол, государству не до него. А тут он просто сиднем сидел на одном месте (причем в тепле), и за это ему бросали деньги — мистика какая-то!..
Он подумал, может, они не ему свои кровные жертвуют, а от себя откупаются — видимо, в глубине души каждый утешал себя тем, что малой кровью сделал доброе дело. Глядишь — потом зачтется...
От этих философских размышлений пенсионера отвлек постовой милиционер. Он навис над ним, словно монумент, и произнес:
— Слышь, дед, шел бы ты отсюда!..
Федор Ильич ответил ему кротким, как у голубя, взглядом:
— Сынок, я ж с голоду тогда помру!
Милиционер внимательно посмотрел в коробку для подаяний и зевнул от скуки так, что чуть не вывихнул челюсть:
— На улицу иди. В метро милиция с управы работает. Видишь, нет никого...
Пенсионер робко высказал предположение:
— Может, старика не тронут?
Постовой, совсем молодой парень, еще не успел набраться того цинизма, который приходит с годами, и пожалел старика:
— Ну гляди.
— Спасибо, кормилец,— умильно произнес Федор Ильич, провожая милицейскую спину благодарным взглядом.
Люди, далекие от нищенской профессии, редко задаются вопросами: как пожилые или относительно молодые люди умудряются часами сидеть или стоять на одном месте, в однообразной позе, сохраняя при этом известную живость ума и наблюдательность. Представьте, мимо бесконечным потоком спешат люди, они сливаются в безликую ленту, которая скользит мимо вас, погружая в сноподобное состояние. Через час вы перестаете реагировать на окружающее, через два — просто засыпаете, в той позе, которую выбрали. Любой врач знает, что монотонный раздражитель способствует процессу торможения. Но вот тормозиться нищим как раз никак нельзя — упустишь выгодного клиента. Попрошайка должен контролировать лицевые мускулы. Основная задача: продемонстрировать клиенту несчастное выражение лица, застывшую позу, полную немого отчаяния. Это и заставляет прохожего вытащить кошелек и сделать подаяние. В противном случае нищий его не зацепит, и он унесет с собой свою пятерку, десятку, а иногда и вожделенный полтинник.
«Профи» вырабатывают такие приемы месяцами. Федор Ильич овладел ими меньше чем за неделю. Что ему в этом помогло: особый талант, наитие или трудное детство, осталось за кадром. Лично он считал это своим личным ноу-хау. Заключалось оно в следующем: во время «работы» он впадал в подобие транса, при этом определенный участок мозга находился в постоянной активности, наподобие человека, находящегося под гипнозом. Роговский тесть реагировал только на тех, кто подходил, собираясь бросить в коробку монетку. В остальные моменты он просто отключался, как видеомагнитофон в режиме ожидания. Благодаря этому приему Федор Ильич в конце дня оставался свежим и бодрым, а Тамаре Михайловне и в голову не могло прийти, где супруг проводит большую часть времени.
В тот день работа шла ударными темпами. Близился праздник, народ бодро метал пятерки и десятки в коробку для подаяния. Федор Ильич, который накрепко внушил себе, что все это нужно для блага Родины, не без удовольствия перекладывал деньги в карман. Василий, страховавший тестя на случай критических ситуаций, отвлекся, рассматривая журналы в ближайшем киоске.
