– Музу мы ему найдем, – ухмыльнулась Маша.
– С его-то запросами? Нет, постоянную женщину ему найти трудно. Деньги у него пока есть, девочки по вызову работают круглосуточно. Сухой закон нам не грозит. Слепцов поставил на себе крест.
– Ему надо влюбиться, – уверенно произнесла Маша и встала.
Бурцева поняла, что разговор закончен. Надежда ушла, не понимая, чем выдохшийся писатель мог так заинтересовать деловую женщину с прогрессивными взглядами.
Маша вернулась на свое место за столом. В дверях появилась секретарша.
Новая владелица холдинга привезла секретаршу с собой. О ней никто ничего не знал, как собственно и о самой Мезенцевой.
– Закрой приемную, Анна. На сегодня все. А сейчас почитай мне дневник своей матери.
– Мы его уже до дыр зачитали.
– Не важно. Есть вещи, которые надо прочувствовать всей душой. Казимир приступил к работе?
– Да. Он знает свое дело и в напоминаниях не нуждается.
Маша достала из ящика стола толстую выцветшую тетрадь и передала секретарше. Анна устроилась в кресле, открыла первую страницу и сказала:
– Дневник начинается с третьего мая тысяча девятьсот семьдесят второго года. Тогда нас с тобой еще не было на свете. С тех пор прошло тридцать восемь лет. Она писала его не постоянно, иногда из повествования выпадают не только дни, но и месяцы. К тому же некоторые страницы выдернуты.
– Я помню, читай.
Дневник
3 мая, 1972 г.
В поезд «Новосибирск – Москва» я села в Омске. На вокзал приехала с кровавой бойни, без вещей, с одной сумочкой и еще с желанием – побыстрее убраться из города. Попала в купе, битком забитое детьми. Переодеться было не во что, и в своем ярко-красном платье – выглядела неуместно. Страшно хотелось курить. На счастье у меня нашлось немного денег, но их хватит ненадолго. В лучшем случае на неделю, а как жить дальше – не имею представления. Может случиться, что деньги вовсе не понадобятся, если меня ссадят в пути и препроводят в камеру предварительного следствия. А тут еще эти дети вопят.
Я взяла из сумочки сигареты и вышла из купе. Идти в тамбур мне не хотелось. Там всегда чем-то воняет. Да и ночи еще прохладные. Еще не хватало заболеть. Я до сих пор не осознала всего случившегося и старалась не думать о возможных последствиях.
Я прошла вдоль вагона и заглянула в открытое купе. Тут можно посидеть и даже покурить. Я вошла, закрыла за собой дверь, открыла окно, достала сигарету, собираясь закурить. Неожиданно дверь купе открылась, ворвался поток холодного воздуха. Я резко обернулась. На пороге стояла девушка моего возраста.
– Привет! Ты, наверное, только что вошла в вагон? Была остановка?
Ее улыбка и открытый бесхитростный взгляд подкупали.
– Нет. Остановки никакой не было. Я из соседнего купе. Там дети, а мне хотелось покурить.
– Сиди, кури сколько хочешь, я тоже курящая. Ты мне не мешаешь.
– Мне показалось: купе пустое.
Девушка кивнула на вешалку, не замеченную мной, на которой висел плащ и сумочка.
– Еду одна. Соседи сошли в Омске.
– И ты оставляешь купе открытым?
– Ерунда. Я все еще верю в человеческую порядочность. Но воры остались бы довольны моей доверчивостью.
Девушка закрыла дверь, взяла свою сумочку и села напротив. Ей не терпелось похвастаться. Достала из сумочки сигареты, золотую зажигалку и пачку четвертных.
– Ты сумасшедшая?
– Здесь две с половиной тысячи. Везу мужу. Его отец одолжил нам на машину. Сами-то мы из Ленинграда. В Москве квартиру снимаем, пока дом строится. Олег не хочет жить в городе. А чтобы ездить из пригорода, нужна машина. А я не работаю и не хочу работать. Рожу четверых детей или пятерых и буду их воспитывать. С детства мечтала стать учительницей. И до окончания школы играла с малышней в дочки-матери.
– Мечта сбылась? – спросила я.
– Нет. В институт поступать не стала. Зачем воспитывать чужих детей, когда можно нарожать собственных? Стукнуло восемнадцать, и выскочила замуж. Вероятно, ошиблась. За четыре года так и не забеременела. Подожду еще годик и разведусь. Тебя как зовут?
– Таисия, можно Тая.
– Красивое имя. А меня – Оксана. У тебя потрясающее платье.
– Украдено из дома моделей моим дружком. Я там портнихой работала. У нас классные модельеры. Это мне приглянулось.
