Меллори едва не вскрикнул — железная рука Миллера ухватила его за локоть и потянула вниз, в снег. Он прикрыл козырьком ладони глаза от снега и стал вглядываться в бархатное белое покрывало, вихрями поднимающееся перед ним в темноте. Наконец всего в нескольких футах впереди он разглядел темный приземистый силуэт. Оставалось только наскочить на него.
— Это хижина, — тихо сказал он Миллеру на ухо. Он приметил ее еще раньше, после полудня. Хижина на полпути между пещерой и Маргаритой. Почти по прямой линии. Облегченно вздохнул, чувствуя прилив уверенности; через полчаса, а то и раньше они будут в деревне.
— Элементарная координация, мой дорогой капрал, — пробормотал он. — Потеряться, да еще ходить по кругу! Чуть больше веры в... — он умолк: пальцы Миллера еще крепче впились в его локоть, а лицо оказалось совсем близко.
— Я слышал голоса, начальник, — едва выдохнул он.
— Ты уверен в этом? — засомневался Меллори, заметив, что пистолет с глушителем все еще в кармане Миллера.
Миллер помедлил.
— К чертям собачьим, начальник, ни в чем я не уверен, — раздраженно прошептал он. — Последний час я только и делал, что воображал всякую чертовщину. — Он отбросил назад капюшон, чтобы лучше слышать, вытянулся вперед и через секунду снова склонился к Меллори. — Как бы там ни было, я уверен, что слышу что-то.
— Пойдем посмотрим, что там такое, — Меллори снова был на ногах. — Думаю, что ты ошибаешься. Это не могут быть парни Джегера. Они наполовину влезли на Костос, когда мы их видели в последний раз. Такие хижины используются пастухами только в летние месяцы. — Он спустил предохранитель кольта 45-го калибра и медленно, полусогнувшись, двинулся вперед, к ближней стене хижины. Миллер шел рядом.
Они прижались к тонкой, обшитой толем стене Я замерли. Через несколько секунд Меллори успокоился.
— В доме никого. Если там кто-то и есть, то ведет себя невероятно тихо, а так не бывает. Ты иди сюда, а я пойду тебе навстречу. У двери остановись. Она со стороны долины. Подальше обходи углы. Это никогда не подводит, если вдруг наткнешься на засаду.
Через минуту они были внутри хижины. Плотно прикрыли дверь. Прикрывая луч фонаря рукой, Меллори проверил все закоулки ветхого строения. Хижина совершенно пуста. Земляной пол, грубый деревянный топчан, развалившаяся плита и ржавый фонарь «летучая мышь» на ней. Вот и все. Ни стола, ни стула, ни трубы, ни даже окна.
Меллори прошел к плите, поднял фонарь, поболтал им в воздухе.
— Им же много недель не пользовались, но керосин залит полностью. Очень полезен в нашей чертовой ловушке, если мы теперь вообще ее отыщем... — Он замер, будто врос в пол. Прислушался. Глаза уставились в пустоту, голова слегка склонилась набок. Мягко, очень бережно он опустил лампу и спокойно прошел к Миллеру. — Напомни, чтобы я извинился перед тобой, — пробормотал он. — Нас здесь целая группа. Дай мне твою пушку и продолжай говорить.
— Снова этот Кастельроссо, — громко пожаловался Миллер. Он и бровью не повел. — Это ужасно скучно. Китаец, бьюсь об заклад, на этот раз обязательно китаец. — Теперь он говорил сам с собой.
С автоматическим пистолетом у пояса Меллори бесшумно отошел от хижины фута на четыре и двинулся в обход. Он обогнул два угла и подошел к третьему, когда краем глаза заметил сзади неясную тень человека, метнувшегося к нему от земли с вытянутой вперед рукой. Меллори отскочил в сторону, ловко повернулся и с ходу нанес кулаком яростный удар в живот нападавшего. С болезненным стоном, перегнувшись пополам, нападавший бездыханно рухнул на землю. Меллори перебросил пистолет в правую руку и, не мигая, уставился на распростертое тело, на примитивную деревянную дубинку, зажатую рукой в перчатке, на холщовую котомку за спиной. Он держал упавшего на мушке и ждал. Слишком это было легко, слишком подозрительно. Прошло полминуты, а тело на земле все не двигалось. Меллори коротко шагнул вперед и довольно сильно ударил лежащего по колену. Этот старый прием никогда, как он помнил, не подводил. Боль была короткой и резкой, но — ни звука, ни движения.
Меллори быстро нагнулся, свободной рукой ухватил наплечные лямки котомки, выпрямился и направился к двери хижины, полунеся, полуволоча по земле пойманного. Тот почти ничего не весил. «Даже на Крите, пропорционально конечно, не стоят такие крупные гарнизоны. Здесь, должно быть, намного меньше остается пищи для островитян, — огорченно думал Меллори. — Видать, и вправду слишком мало». Он пожалел, что ударил так сильно.
