– Но интересно, почему она так долго ждала? – удивилась Донна.
– Это могло зависеть от целого ряда причин, – предположил Джад. – Во-первых, она, скорее всего, уехала из города после убийства, чтобы похоронить своего мужа и сына... Ты, кстати, не знаешь, откуда они? – спросил он у Ларри.
– Из Розвилла. Это неподалеку от Сакраменто.
– Но ведь для того, чтобы похоронить их и вернуться сюда, ей хватило бы и нескольких дней, – заметила Донна. – Что же она делала все остальное время?..
– Может быть, раздумывала, как лучше отомстить за их смерть. А потом готовилась к исполнению своего плана... Между прочим, когда я сегодня выбирался оттуда, я воспользовался ямой, вырытой под оградой. И я думаю, что этот подкоп сделала именно она... Ну, вот. А когда все приготовления были закончены, она решила привести свой план в действие.
Ларри нахмурился.
– Хорошо, но ты хоть пытался остановить ее?
– Вообще-то я пошел к дому не для того, чтобы ее останавливать. Я решил проникнуть туда, чтобы выяснить, кто она такая и что там собирается делать. Но даже при всем желании я не успел бы уже помешать ей: едва она скрылась за дверью, как я услышал ее последний крик...
– О Боже! – Донна почувствовала, как мороз побежал у нее по коже, несмотря на теплое одеяло. – Она была... в плохом состоянии?
– Она была мертва, – ответил Джад.
– И похожа на все предыдущие жертвы? – уточнил Ларри, проницательно улыбаясь.
– Да, особенно на ту женщину в гостиной. Ее, кажется, звали Этель?.. Так вот: Мэри Зиглер была точно в таком же виде, как и Этель, если, конечно, восковая фигура верно все воспроизводит. Я внимательно осмотрел тело после того, как этот... убийца... скрылся.
– А ты мог бы сказать, что над ней было совершено сексуальное насилие? – спросил Ларри. Джад кивнул головой.
– Да, это совершенно очевидно.
Мысль об этом заставила Донну плотно сжать ноги. Но потом до ее сознания дошло, что она все еще чувствует внутри себя Джада, будто он оставил в ней некий отпечаток. Ее страх и отвращение сразу же улеглись. На миг она задумалась о том, как бы еще раз устроить так, чтобы они с Джадом остались наедине.
– Я знал, что она окажется изнасилованной, – сказал Ларри. – У чудовища... Это его главный мотив. Половое удовлетворение... Конечно, я должен радоваться, что это именно так. Ведь тогда это и спасло мою жизнь... Чудовище было занято тем, что удовлетворяло свою похоть с Томми...
Но Джад с сомнением покачал головой.
– Нет, я не думаю, что секс здесь – главное.
– Неужели? – Голос Ларри звучал почти издевательски.
– Дай мне изложить мою версию до конца... Я считаю, что это чудовище – человек.
– Тогда любая твоя версия – просто дерьмо.
– Да ты послушай!.. Это обыкновенный человек в костюме. И на костюме имеются когти.
– Нет. – Ларри решительно замотал головой.
– Да послушай ты, черт побери! И ты тоже, Донна. А потом скажите мне свое мнение... Самые первые убийства – сестры и детей жены Торна – были действительно совершены Гэсом Гаучером, которого за них и повесили.
– Это не так, – настаивал Ларри.
– Ну, почему нет?
– Потому что убитые были разорваны на части когтями.
– Хорошо. Откуда это известно лично тебе?
– Это видно по фотографиям, сделанным в морге.
– А ты сам видел эти фотографии?
– Нет, но их видела Мэгги Кутч...
– Если, конечно, ей можно верить... – Джад скептически усмехнулся. – А у кого сейчас эти снимки?
– Наверное, у самой Мэгги. – Ларри пожал плечами.
– Ну, тогда, может быть, и мы сумеем на них посмотреть...
– Оч-чень сомневаюсь.
– Ладно. Отложим это на время. В конце концов, это не так уж важно. Главное, что их видели присяжные, которые рассматривали дело Гаучера. И они должны были выслушать показания свидетелей.
– Согласно газетным отчетам, так все и было, – насмешливо подтвердил Ларри.
– И то, что услышали присяжные, оказалось для них достаточным, чтобы осудить этого человека...
– Да уж, с этим историческим фактом трудно не согласиться. – Сарказм Ларри не знал границ. Однако Джад спокойно продолжил:
– Мы, конечно, должны еще это проверить, но у меня сложилось впечатление, что до убийства Кутчей тридцать лет спустя никто не сомневался в том, что именно Гаучер виновен в гибели семьи Торнов.
