— Может, Уоррен — просто тюрьма, и все, кто находится там, отбывают в ней свой срок заключения, а?
— Ты и меня имеешь в виду? И Джесс? Мы родились там, и у нас обоих есть старшие братья и сестры, которые тоже там родились. Сейчас, может быть, у них появились собственные дети, если они еще живы. Люди не рождаются с преступными наклонностями, Соландер!
— Послушай, — нахмурился Соландер. — Ты предполагаешь, что Драконы творят вопиюще несправедливые дела? Что-то грандиозное, тайное и невероятно плохое?
— Да.
— Это государственная измена с твоей стороны.
— Нет, всего лишь попытка разобраться в сложившейся ситуации.
Соландер подался вперед.
— И что же ты намерен предпринять в отношении этого заговора, который, как ты полагаешь, зреет в Империи? В отношении ужасных деяний, якобы совершаемых моим отцом и другими великими людьми Харса?
— Я хочу узнать правду. Вот и все.
— А что, если ее нет, этой твоей правды? Что, если существует простое, приемлемое объяснение тому, что тебя так тревожит?
— Если бы твой брат погиб, — ответил Рейт, — из-за того, что ты попытался его освободить, если бы твоих родителей, братьев и сестер содержали в клетке, из которой невозможно вырваться, какого рода простое, приемлемое объяснение тебя удовлетворило бы?
— Ты просто одержим!
— Скорее измучен. Я уже, наверное, месяц не сплю нормальным сном.
— Я не желаю иметь с этим ничего общего.
— Тогда я уйду и найду иной способ помочь своей семье.
Соландер встал с кровати и подошел к окну. Снаружи небольшой косяк рыб вошел в пространство, освещаемое фонарями, которые кольцом окружали подводный особняк, и на мгновение силуэты морских обитателей взорвались буйством всевозможных цветов и оттенков — красных, желтых, серебристых и прочих. Затем косяк уплыл.
- Почему именно сейчас? — спросил Соландер. — Почему тебе это взбрело в голову именно сейчас?
— Потому что я перестал быть ребенком. И я кое-чем обязан тем людям, которые дали мне жизнь, и тому миру, из которого я пришел… даже если это всего лишь объяснение того, почему тот мир существует.
— Ты хочешь только ответов? Получив ответы, ты будешь удовлетворен, и твой интерес к Уоррену иссякнет, верно?
Рейт на секунду задумался.
— Если найдем приемлемую причину существования Уоррена, то да.
— То есть если Драконы действительно вовлечены во что-то, с чем ты не согласен, ты будешь и дальше искать приключений на собственную голову?
— Если ты прав, то никакого заговора в отношении Уоррена не существует. Ты убежден, что мотивы Драконов, которыми они руководствуются, транслируя свою пропаганду при жесткой изоляции Уоррена, совершенно невинны. Так докажи мне, что убеждения твои имеют прочное основание. Помоги мне узнать истину.
Соландер зажмурил глаза, прикрыл лицо руками и тихо простонал:
— Ты хочешь, чтобы нас обоих убили!
— Я не допущу, чтобы тебя убили, Соландер! Клянусь!
Юноша раздвинул пальцы одной руки, чтобы одним глазом посмотреть на Рейта.
— Ну ладно. Я помогу тебе. Мои родители еще долго будут оставаться здесь, на Фестивале. О нас тоже подумают, что мы остаемся здесь на всю неделю — большинство наших сверстников так и делают. А мы поступим вот как. Сначала примелькаемся здесь, потом уедем по одному и снова встретимся здесь же. Ты проникнешь в кабинет отца, а я буду караулить, чтобы тебя не поймали. Ты поищешь документы, касающиеся Уоррена, и смотаешься оттуда. Идет? Если найдешь что-то, то хорошо. Если нет, мы больше ничего такого не предпринимаем. Это будет первый и последний раз.
Рейт согласно кивнул.
— Я не хочу шпионить за твоим отцом. Просто он единственный человек из тех, кого я знаю, который может иметь доступ к интересующим меня вопросам.
— Мне кажется, — сказал Соландер, — я начинаю понимать тебя. Если бы мне самому удалось сбежать из такого места, как Уоррен, я, наверное, тоже захотел бы узнать, зачем оно существует.
* * *
Рон Артис встретился с остальными членами Совета Драконов тайно, в башне, которая являлась истинным — о чем не подозревали рядовые граждане Империи — сердцем Эл Маритас.
Он занял свое место — строго к северу за большим круглым столом — и обратился к присутствующим:
