— Теперь тебе лучше? — спросил я.
— Я думала, что сойду с ума, если не почувствую хоть что-нибудь.
— Теперь ты почувствовала?
— Да — через тебя. Когда ты к чему-то прикасаешься, как бы прикасаюсь и я.
— Ты же понимаешь, я не смогу прятать тебя долго. Они отстранят меня от командования, если узнают, что я укрываю беглянку. Или сделают что-нибудь похуже.
— Не разговаривай со мной вслух, — сказала она.
— Не понимаю.
— Просто думай. У нас с тобой сейчас общая нервная система.
— Ты можешь читать мои мысли? — по-прежнему вслух спросил я.
— Вообще-то нет. Я не подключена к высшим мозговым центрам. Но я ловлю двигательные, сенсорные сигналы. И могу слышать твои мысли — если ты хочешь, чтобы я их слышала. Примерно так бывает в контакте. Ты бывал с кем-нибудь в контакте?
— Время от времени.
— Тогда ты понимаешь. Просто открой для меня канал. Ты не можешь расхаживать по кораблю, вслух разговаривая с кем-то невидимым. Посылай мне мысль. Это нетрудно.
— Вроде вот этого?
Я отчетливо представил себе некий пакет вербальной информации, скользящий по каналам моего сознания.
— Видишь? У тебя получается!
— Все равно, — сказал я. — Ты не сможешь долго оставаться со мной. Пойми.
Она засмеялась — без сомнений, это был смех, пусть и беззвучный.
— Ты говоришь так серьезно. Спорю, ты до сих пор сам удивляешься, как согласился впустить меня.
— Точно. Скажи, ты действительно рассчитывала, что я соглашусь?
— Конечно. С первого мгновения. По сути, ты добрый человек.
— Неужели, Вокс?
— Конечно. Позволь себе быть таким. — Снова безмолвный смех. — Я даже не знаю, как тебя зовут. Подумать только! Я в твоей голове — и не знаю, как тебя зовут.
— Адам.
— Очень милое имя. Земное?
— Древнее земное имя, да. Очень древнее.
— Значит, ты с Земли?
— Нет. Правда, иногда мне кажется, что все мы с Земли.
— Откуда же ты?
— Я не в настроении говорить об этом, — ответил я. Она задумалась.
— Ты так сильно ненавидишь мир, в котором вырос?
— Пожалуйста, Вокс…
— Конечно, ты его ненавидишь. Как я ненавидела Канзас-четыре. В этом мы похожи, ты и я. И не только в этом. Ты осторожен, я импульсивна, вот и вся разница. Вот почему мы так подходим друг другу. Я рада, что я с тобой, Адам. Ты же не прогонишь меня? Мы принадлежим друг другу. И ты позволишь мне остаться с тобой до Кул-де-Сака. Уверена, ты позволишь.
— Может, позволю, а может, и нет. Я сам не знал, как поступлю.
— Ох, ты позволишь, Адам. Я уже знаю тебя лучше, чем ты сам знаешь себя.
9
Вот так все начиналось. Я оказался в некоей новой реальности за пределами укоренившегося представления о себе. Это было настолько за гранью моих понятий о приличествующем поведении, что я даже не мог поражаться содеянному. Я впустил ее в себя — вот что я сделал. У меня в голове поселилось чужое существо. Она обратилась ко мне с просьбой, и я впустил ее. Как будто ее безрассудство оказалось заразно. И хотя я не собирался прятать ее дольше, чем это необходимо, я уже понимал, что не выгоню ее, пока она не окажется в полной безопасности.
Но как я рассчитывал скрыть ее присутствие от всех?
Да, она невидима, но «засечь» ее можно. И все будут искать ее.
Все шестнадцать членов экипажа боялись сбежавшей матрицы, как вампира. И пока она на свободе, они не прекратят поиски. Не только члены экипажа — интеллекты тоже будут выслеживать ее, не из страха, а из целесообразности: им нечего бояться Вокс, но они хотят, чтобы к моменту прибытия на место назначения декларация судна была безупречна.
Экипаж с самого начала не доверял мне. Я был слишком молод, слишком зелен, слишком мягок. Как раз такой человек способен предоставить убежище прячущейся беглянке. Скорей всего, ее вселение в меня будет очевидно для других, хотя я и не понимал пока, отчего. Что касается интеллектов, то они имеют доступ к любым данным, это часть их рутинной деятельности. Возможно, они окажутся в состоянии оценить крошечные психологические изменения, отличия в моих реакциях, или в общей эффективности, или в чем-то еще, что позволит им понять истинное положение дел. Откуда мне знать? Мне придется постоянно держаться настороже — чтобы ничем не выдать присутствие тайного «жильца», поселившегося в моем сознании.
