Дагестанец взял сигарету, Коля прикурил сломанную.
— Меня Вадиком звать.
— Руслан.
— Опять, пидоры, ни за хрен собачий руки заломали. Сидели в кабаке с девчонками, никого не трогали, пивко глотали. Мужики говорили, у мусарни рейд какой-то сегодня. Не слыхал?
— Нет.
— Меня, вообще-то, не первый раз сюда тягают. Помурыжат, по почкам настучат и отпускают. Типа, профилактика. Лишь бы в тачку говна какого-нибудь не подкинули. Они мастаки на такие подлянки. Потом хрен отмажешься.
— Это точно.
— Срока не боюсь, но по жизни обидно. Эй, козлы! Ну будьте людьми! Пузырь сейчас лопнет!.. Слышь, брат, подвинься немного, я на пол отолью…
— Э-э… Охерел?!
Коля расстегнул ширинку. Контакт установился.
Через полтора часа, как и было условлено, Колю забрал конвой. В кабинете, кроме Виталика, находился опер-слесарь Гена Вяземский. Сегодня он был без комбинезона. Видимо, ночью автосервис не работал. Господа принимали внутрь водку, борясь с волнением и сном.
— Ну отведите наконец в сортир!.. — с порога взмолился Коля, так и не опорожнивший мочевой пузырь.
— Спокойно, Коляныч. Кончай игру. Тебя все равно из того коридора не слышно.
— Какая игра?! Я на самом деле чуть не обоссался! С пивом не рассчитал! Еле терплю!
Вернувшись из заведения, он вытер вспотевший лоб и, массируя запястье, доложил:
— Пишите телефон. Это бабы его хата. Он боится, что вы его адрес вычислите.
— Как?
— К ним недавно участковый приходил. Всех, кто дома был, переписал. И его тоже. Короче, попросил ей позвонить, чтобы АОН обнулила. Последний звонок. Бабу Леной звать. Она русская, его прикормила у себя.
— А самого как зовут?
— Русланом.
— А нам Вахидом представлялся, собака бешеная, — беззлобно пожаловался Вяземский. — Жаль, тисочки у меня отобрали. Это все?
— Все… Хорошо хоть это выжал. Мужик осторожный. Даже не сказал, за что задержали. Но нервничает сильно.
— Еще бы! Спасибо, Коль. Ты — молоток.
— Меня не подставьте.
— Само собой. Все на участкового свалим, — заверил Виталик, убирая в стол стаканчики и остатки докторской колбасы. — Ген, пробей адрес, узнай, кто там участковый, и гоним. Пусть еще раз навестит. А мы, типа, дружинники. В городе рейд, проверка подозрительных адресов.
— Мне этой Лене звонить? — уточнил Коля.
— Да. После того как мы срисуем номер с АОНа. Будь дома, жди звонка.
В четыре утра Коля вернулся в тещину обитель. Татьяна не спала, сидела рядом с кроваткой Максима. Грустная. Еще грустнее, чем джигит.
— Ну, что с вашей дверью?
— Не сломали, слава Богу. Пытались только. У нас же компьютеры, сейф. Кто-то и присмотрел. Институт большой, офисов много, жадных людей еще больше. Заяву писать не стали, что толку.
— А если снова сломают?
— Металлическую поставим. Идиоты, поспать не дали, завтра днем как пьяный буду. Свари кофе, зайка.
Коля говорил спокойно, безо всякого волнения. Татьяна усмехнулась. Артист. Большой академический. Боже мой, неужели все закончилось так быстро?..
Виталик вышел на оперативную связь в шесть утра. Коля, разумеется, не спал, дожидаясь команды к действию.
— Нормалек, Коляныч. Номерок срисовали, баба не заметила. Можешь звонить. Если забыл, ее звать Леной. Елена Ужасная. Не дай бог, приснится — заикой останешься.
Коля хотел перезвонить тут же, но вспомнил про АОН. Засветка ни к чему.
Придется идти к автомату. Хорошо, есть таксофонная карточка. Он заглянул в комнату. Татьяна лежала на диване. Неслышно покинул квартиру, добежал до уличного таксофона и выполнил просьбу Руслана, попросив его сожительницу Лену стереть из памяти телефона предательский номер. Сожительница сказала большое спасибо.
Утром, едва приехав в офис, Коля предупредил секретаршу:
— Ксюша, у меня к тебе деликатная просьба. Только, пожалуйста, не удивляйся.
— Слушаю, Николай Иванович.
— Если вдруг позвонит моя Татьяна и спросит, не взламывали ли у нас дверь, скажи, что взламывали. Дело в том… Просто я потерял один ее подарок, поэтому сказал, что его украли из офиса. Иначе она обидится. Договорились?
— Конечно. Без проблем, — с пониманием ответила опытная и верная Ксюша — специалист по половым связям с общественностью.
Вечером он уточнил, не звонила ли супруга.
