— У нас не курят.
— И сюда Минздрав пробрался. Этот-то где? Жених?
— Здесь неподалеку. Твой друг пробил ему сонную артерию. Правда, целился в ноги.
— А Вера?
— Если тебя интересует здоровье, то в порядке. Она не пострадала.
— Слава Богу. Нет, ты мне авторитетно скажи, почему такая непруха? Дважды спасал людей и дважды попал сюда! Где справедливость? Так и без головы остаться можно, если уже не остался.
— Но ты же сам толкуешь про случайность. И ничего не хочешь слушать.
— Да, верно. А у тебя были такие варианты?
— И не раз. Как-то внедрился в группу свингеров — барышни все из высшего общества, а все туда же — в свальный грех. Пришлось и мне совмещать внедрение с удовольствиями. Но всех в результате вернули в лоно добропорядочных семейств. А меня в Петропавловский каземат на несколько лет. Правда, не за это дело, но в каземат. Но я ни о чем не жалею. А ты?
— Я?.. Не думал даже… Ой, кажется, меня зовут. Слышишь? Похоже, точно — выкарабкаюсь. Пойду снова искать предназначение и смысл в жизни.
— Удачи, Коля.
— Погоди, еще один вопрос. Она поверит, что я не «работал» с ней?
— Вера Павловна?
— Да.
— Будем надеяться. Вера — хорошее имя. От слова «верить». К тому же ты предъявил самое убедительное доказательство своей любви. Убедительней в той ситуации и быть не могло. Кстати, а что такое изотоп?
2007 год. Санкт-Петербург
— Зубы заговаривает, козел!.. Да еще бодается! Получи!!!
— А-а-а!!!.. Больно… Не на… Пого…
Тридцать секунд рок-н-ролла. Партия ударных. Удар, удар, еще удар. Печень, почки, нос, пах.
Защита не работает. Падение на ринг. Лежащих не бить! Брек!..
Не бьют. Понятия уважают, на то и власть. «Фаерплей», честная игра. Выполнив долг и вытерев о траву руки, уходят. Наказание нашло героя. Каждому по заслугам. Не озорничайте больше.
Минут пять Коля разглядывал плывущие между стеной гаража и забором облака. Дотронулся до носа. Больно. На пальцах кровь. Это была программа «Розыгрыш». Или «Форт-Баярд».
Дедукция, а также расквашенное лицо подсказывали, что случилась неувязочка. Серьезная неувязочка. Надо срочно позвонить Виталику. Но мобильник остался в машине. А машина на набережной.
Бумажник не доставал. Зачем расстраиваться? Там даже на метро не хватит. Выгребли все. Увы, им по-прежнему мало платят.
Придется идти пешком. Телефон-автомат тоже попросит денег или карточку.
Держась за стену, он с третьей попытки поднялся. В пояснице что-то неприятно хрустнуло. Сплюнул кровь на траву, запрокинул голову, чтобы остановить кровотечение из носа. Костоломы.
Ежесекундно морщась, словно шел босиком по битому стеклу, Коляныч выполз на свет с противоположной стороны гаража, миновал двор и присел передохнуть на детские скамейки-качели. Нарвался на осуждающий взгляд молодой мамаши, качающей коляску. Да уж, не Микки-Маус.
— Это какая улица?
— Пить меньше надо.
— Благодарю. У вас нет телефона? На секунду. Очень надо.
— Я не переговорный пункт. Вот так одному дала — до сих пор звонит где-то…
Он встал и побрел к арке, ведущей на улицу. Как бы снова не забрали за внешний вид, оскорбляющий человеческое достоинство. Документов-то нет, поди докажи, что ты приличный человек.
До машины добирался сорок минут. Ключи, слава Богу, не отобрали. И машину не украл злой эвакуатор. Привет, мой старый верный друг. Продать бы тебя пора, но рука не поднимается. Несмотря на наличие нового «Опеля», Коля предпочитал ездить на «работу» на «Ниссане».
Забрался в салон, достал из бардачка бутылку с минералкой. В последнее время появились проблемы с пищеварением, приходилось возить с собой. Из аптечки вытащил бинт, смочил минералкой и осторожно протер лицо. Стянул парик и отклеил запачканные кровью усы. Посмотрелся в зеркало. Прикладывать лед к носу уже не имело смысла. Это не нос, а слива. Зубы вроде целы, хотя челюсть побаливает. Он проглотил просроченную таблетку болеутоляющего средства.
Под передним сиденьем нащупал мобильник. Проверил входящие звонки. Один раз звонил Антон, один раз из офиса, восемь раз Виталик. Интересно, что он на сей раз скажет?
Набрал номер:
— Это я…
— Ты куда делся?!
— Не ори, не глухой. Сам куда делся?
