Наступало утро — белое, долгожданное, сулящее надежду наконец–то выбраться из сонного, засыпанного снегом, богом забытого альпийского городка. Небо раздвинулось, стало выше, в большие окна аэропорта тихо вползал бледный утренний свет.
Они опомнились, когда Анин телефон вдруг пронзительно зазвенел. В зале добавилось красок, а за стойкой сменился бармен. На регистрацию выстроилась огромная очередь. Звонил Анин папа — разыскивал дочь. Прилетел самолёт из Лондона.
— Ну что же, Анюта, я желаю вам «шоколадом лечить печаль и смеяться в лицо прохожим»**. Впрочем, только от радости. — Света с улыбкой протянула на прощанье руку. — Читайте Цветаеву.
Анечка побежала к родителям. Соскучилась.
Метель утихла. По взлётному полю, урча, сновали машины, разгребали снежные заносы. В прозрачном воздухе, как на фотобумаге, отчётливо проявился пейзаж за окном. Предметы приблизились, картинке добавилось резкости.
Снег лежал на крышах, окутал деревья и провода. Припорошил автобусную остановку, телефонную будку… Так! — Светлана задержала взгляд. — Вот ещё одна телефонная будка — австрийская…
Она видела, как легко Аня побежала по залу. Волосы сверкали и прыгали, приземляясь, на спину. Она улыбнулась вдогонку: славная–славная девочка — её ночная подружка.
Подошла к расписанию. Самолёт из Москвы вылетел — значит, и она прибудет сегодня домой.
Словно по взлётной полосе, Аня мчалась по коридору навстречу родителям. Часы пленения закончились. На душе было светло. Природа сжалилась над людьми и в благодарность за тягостные часы ожидания расцветила небосвод лучами встающего из–за горы солнца. И сразу миллионы снежинок, рассыпанных по земле, подхватили его сияние, вспыхнули, заискрились, воздух зажгли.
Она издалека увидела папу — он стоял, немного нервничая, нетерпеливо посматривал на часы, внимательно всматривался в лица прохожих. Яркое солнце слепило глаза, в блеске лучей он не мог разглядеть летящую Аню — маленький самолётик.
«Солнце — одно, а шагает по всем городам», — пела дочь и подпрыгивала. Она бежала, ему невидимая, и это её ужасно смешило.
— «Солнце — моё. Я его никому не отдам». — Аня налетела на отца сзади, обхватила руками.
— «В руки возьму! — Чтоб не смело вертеться в кругу!» — весело подхватил он.
— «Пусть себе руки, и губы, и сердце сожгу!» — Привет, солнце! — выдохнула.
— Привет!
И тут Аня почувствовала, как соскучилась — будто не виделись сто лет.
— Устала?
— Как полет? — выкрикнули они одновременно и засмеялись.
— Как провела время? Утомилась?
— В горах высплюсь, — Аня мечтательно зажмурилась. — Ура! Каникулы!
Обнявшись, они направились к выходу.
— Папа! У нас есть минутка? — спросила Аня, вдруг о чем–то вспомнив. — Я должна тебя познакомить. Пойдём, — потянула она его назад.
— Куда? С кем познакомить? — удивился отец.
— С одной женщиной. Мы с ней всю ночь говорили. Ты должен обязательно её увидеть. Она мне помогла.
— Но где мы её найдём?
— Там, в зале. Пойдём, я хочу, чтобы ты знал… Это недолго.
— А что за женщина?
— Она из Москвы. Пойдём! Это важно! Очень! — Аня поспешила обратно.
Недоумевая, папа зашагал за дочерью — не мог отказаться. Говорит же — важно.
Светлану Аня увидела в длинной очереди на регистрацию рейса. Замахала рукой, протискиваясь к ней сквозь толпу.
— Анюта, ты? Что–то забыла? — удивилась Света, вдруг снова увидев перед собой Мальвину.
— Просто я… Хотела познакомить. Мой папа — его зовут Игорь, — указала на мужчину.
Светлана вдруг почувствовала, как закостенели пальцы и плечи. Свело зубы, сковало дыхание. Боже! Сколько раз она себе представляла… И вот… — все не так… Вдруг оказалась не готова… И слова забыла…
— Здравствуйте, Игорь Александрович. — Казалось, прошла вечность, прежде чем Света смогла это сказать. Помедлив, протянула руку.
Аня увидела, как метнулся её взгляд — беззащитный, загнанный в угол. Поймала на лету, подхватила, подсмотрела — а ведь он назначался не ей.
— Очень приятно, Светлана… Сергеевна — так, кажется? Если не изменяет память… — хриплым голосом произнёс Игорь.
— Не изменяет….
Они замолчали, не зная, что ещё можно сказать.
— Что у вас с лицом? — спросил Игорь.
