— У шефа насморк. Он даже дверь из приемной в коридор не разрешает открывать. Говорит, что его продует.
— Так, может, окно открыл тот, который труп? То есть который впоследствии стал трупом. А?
— Зачем?
— Чтоб проветрить.
— Таня, — сказала Варвара терпеливо и потерла глаза, которые изнутри щипала выпитая водка, — этого не может быть. Посетитель в чужом кабинете влезает на стул или подоконник и открывает окно, чтобы проветрить!.. Этого не может быть.
— Ну пусть не может, — согласилась покладистая Таня, — а монитор при чем?
— Когда я вошла, труп лежал на полу. Рядом с ним валялся монитор и клавиатура. Все очень естественно. Как будто человек сидел за компьютером, работал себе спокойно, а потом вдруг — раз! С сердцем плохо стало! Только монитор не работал.
— Ну и что? — не поняла Таня. — Правильно, что не работал. Он же на пол упал. Упал и разбился, наверное.
— Ничего он не разбился. То есть, конечно, может, он и разбился, но я знаю, что он не работал еще до того, как упал.
— Почему?
— Потому что он в сеть не был включен, вот почему. Вообще компьютер не работал, понимаешь? У нас уборщица очень активная. Когда пылесосит, все шнуры из розеток выдергивает. Всегда. Я посмотрела — вилка на ковре валялась, рядом с розеткой.
— Может, она сама как-то выдернулась, когда он упал? Упал, потянул за собой монитор, а монитор потянул…
— Вот именно, — заявила Варвара, — сообразила, да? Монитор подключен к системному блоку, а уж системный блок к розетке. Блок на месте, только чуть-чуть сдвинут, а запас шнура, наверное, около метра. То есть блок можно на метр отнести в любую сторону, шнура хватит. Вилка лежит рядом с розеткой, именно так, как вчера ее выдернула уборщица. Выходит, Петр Борисович работал на выключенном компьютере.
Таня моргнула, а Варвара продолжала с воодушевлением:
— И шеф знал, что компьютер выключен! Он на уборщицу всегда громче всех орет и, когда на работу приходит, первым делом все розетки проверяет. Ему позвонили из юридической службы, он вышел в приемную, сказал мне, что посетитель что-то пишет на компьютере, а он «отойдет на минутку к юристам». Зачем он сказал мне про компьютер и про юристов? Он мог мне ничего не объяснять! Да он никогда и ничего мне не объясняет! А он сказал. Зачем?
— Зачем? — повторила Таня.
— Не знаю.
— Может, он и убил? Стукнул по голове — и сразу наповал.
— Нет.
— Почему? — спросила Таня и зевнула. Варвара мельком глянула на часы — полвторого, а еще пальто пылесосить!
— Потому что этот самый Петр Борисович ходил по кабинету после того, как шеф ушел. Я слышала, как он там ходит. Давай спать, Тань.
— А кутить? — спросила Танька, тараща слипавшиеся глаза, — мы же только начали!.. Я последний раз кутила…
— Знаю, знаю, — перебила Варвара из коридора, — на прошлый Новый год, когда всех разложила по кроватям! Иди умывайся, я тебе постель разберу.
— Я сама себе разберу, — пробормотала Таня неуверенно, — и посуду помою. И все уберу. Только посижу немножко.
— Иди-иди! Ты сейчас уснешь и свалишься с табуретки. Что я с тобой стану делать?!
— Васька в субботу ждал отца. Он обещал сводить его то ли в цирк, то ли в «Макдоналдс». Васька полдня перед телефоном сидел, а потом в прихожей под дверью. А когда я его отгоняла, орал как резаный. А этот так и не пришел. Что мне делать, Варь?
— Ничего, — буркнула Варвара, — продолжать жить.
— А Ваське что делать?
— Под дверью сидеть, — сказала Варвара мрачно, — пока не сообразит, что даже если он всю жизнь просидит под дверью, эта… свинья все равно не придет.
— Мне его так жалко-о-о… — вдруг завыла Таня и схватила себя за барашковые кудри на голове, — он ведь маленьки-ий! Я хотела, чтобы у меня семья была-а-а!.. А я собственного сына не могу-у-у…
— Танька, — заявила Варвара и решительно подняла подругу с табуретки, на которой та заливалась горькими слезами, — ты тут ни при чем! Ты не виновата. Никто не виноват. Вася маленький еще, он вырастет и все поймет. А ты не убивайся, я тебя прошу! Ты только хуже всем сделаешь, и Васе в первую очередь. Он должен знать, что ты у него есть всегда! Всегда, что бы ни случилось. Для него это самое главное.