Он не отрывал взгляда от своих глаз в зеркале, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, изучая свое лицо. Что-то было не так. Вид у него не то испуганный, не то усталый. Он отвернулся и нахмурился, удивляясь, что ему пришло в голову. Он не чувствовал усталости и, уж конечно, не был напуган. Ему приходилось выполнять такую работу и раньше. Это отнюдь не первое его задание. Нервничать не из-за чего. Во всяком случае сегодня. Он уже встречался с Тони Беллзом наедине, так что дело не в этом. Конечно, парень он противный. Ну и что? Какой есть. Немного похож на этого актера, Кристофера Уолкена. Жутковатый, но обходительный. Беллз отлично сыграл бы Дракулу или кого-нибудь в этом роде. Естественно, ни он, ни Уолкен не пили кровь на самом деле, но создавалось такое впечатление, что они вполне могли бы это делать. В реальной жизни Беллз просто один из этих гнусных ростовщиков-мафиози. Только и всего. Жутковатый гнусный ростовщик-мафиози. Но очень обходительный.
Петерсен посмотрел вниз, на ранец с Поваром-монстром, лежащий на полу. Когда его дочь ходила в детский сад, это была ее любимая вещь — она даже спать ложилась с этим дурацким ранцем. Теперь она, конечно, об этом уже"забыла. Двадцать первого ей исполнится девять лет, и она без ума от Рена и Стимпи. Знать бы еще, кто это.
Уставившись на вытаращенные глаза Повара-монстра, Петерсен вспомнил, как на цыпочках пробирался в спальню дочки и вытаскивал ранец из ее кроватки. Сегодня ему не о чем беспокоиться. Он просто отдаст Беллзу то, за чем тот придет: сто тридцать тысяч долларов под полпункта в неделю. Беллз, в свою очередь, одолжит их кому-то еще под пункт или полтора пункта в неделю. Через год Беллзу набежит с этих денег шестьдесят пять кусков. Он хочет получить эти денежки. Эти акулы всегда рыщут в поисках таких «вкладчиков», как Тедди Катапулос, стремящихся получить хороший навар от своих денег, но не желающих пускать их в оборот самостоятельно. Такие сделки выгодны для обеих сторон.
Но не на сей раз.
Тони Беллз не знает, что деньги, которые он получит, — из ФБР, а «Тедди Катапулос» — один из нескольких секретных агентов, принимающих участие в операции «Укус акулы» и входящих в группу особого назначения. Эта группа занимается незаконными денежными операциями в Нью-Йорке. Руководство группой осуществляет отдел по борьбе с организованной преступностью Манхэттенского отделения ФБР. Секретным агентам удалось внедриться в две семьи, Луккарелли и Джиовинаццо. Одни агенты работали на ростовщиков, другие одалживали у ростовщиков деньги, третьи, как Петерсен, ссужали им деньги под проценты, «чтобы получить возможность начать свое дело».
На сей раз у Петерсена было относительно безопасное задание. Горячо приходилось тем агентам, которые брали деньги в долг, не собираясь их отдавать, специально чтобы вызвать угрозы и насилие со стороны заимодавцев. Им приходилось все время быть начеку. Тем не менее что-то мешало Петерсену расслабиться этой ночью. С Беллзом никогда не удается расслабиться. Никому.
Предположительно Тони Беллз Беллавита не являлся членом мафии. В ФБР и Нью-йоркском управлении полиции он проходил как «подручный Луккарелли». Но в отличие от большинства мафиози Беллз подчинялся не рядовому члену семьи, а непосредственно капо, Арманду Будде Станционе. Судя по магнитофонным записям бесед этих двоих, их связывали тесные отношения. Похоже, Беллз не прогибался и не заискивал перед Станционе, как остальная мелкая сошка. Это было очень необычно. Но именно поэтому он и попал в поле зрения участников операции «Укус акулы». Он напрямую связан с капо. Без посредников. Если у ФБР будет материал на Беллза, вполне вероятно, что удастся притянуть вместе с ним и Будду Станционе.
Петерсен вспомнил запись одной из бесед между Беллзом и Буддой в Клубе отдыха в районе Даун-Нек в Ньюарке. Запись зафиксировала многочисленные долгие паузы, от которых бросает в дрожь, потому что кажется, что сломалось оборудование и все потеряно. Но в данном случае дело было не в этом. Станционе вообще говорил мало — поэтому его и прозвали Буддой, — а Беллз тоже умел молчать. Уставится на тебя и молчит. Не произносит ни звука, просто смотрит. Неприятно до жути. Когда Петерсен прослушивал эту пленку в первый раз, он прямо видел, как Беллз глядит на Станционе. Прокрутив ее несколько раз, Петерсен заметил, что всякий раз, когда Беллз замолкал, разговор снова начинал Будда. Довольно странно, что простой подручный позволяет себе подобные вольности с капо, особенно с таким головорезом, как Будда. Но Беллзу такое неуважительное отношение сходило с рук.
